Год, какого еще не бывало

        Под фольгой оказалась маленькая фигурка. Серебряный грифон, не выше трех дюймов ростом, сидел у Гарри на ладони, закрыв глаза и аккуратно сложив крылья. Однако стоило Гарри вздохнуть, как фигурка ожила: издав негромкое рычание, грифон выпятил грудь и взмахнул крыльями, окинув окружающих свирепым изумрудным взглядом. Рассмотрев поближе, Гарри решил, что глаза у него и в самом деле изумрудные.

        — Очень интересно, — сказал он, поворачиваясь к Драко, который, кажется, даже немного нервничал. — Грифон, но в слизеринских цветах? А ты точно купил его до того, как меня усыновили?

        — Да. Вспомни, я тогда как раз только что видел тебя в Самайн. Помню, меня поразила твоя хитрость: ты ударил Северуса, чтобы никто ничего не заподозрил, и при этом верил, что он тебя спасет... Конечно, я во всем разобрался куда позже. Но когда мне разрешили навестить тебя в больничном крыле, я подумал: «Он смел, как и положено гриффиндорцу, но далеко не так уж прост...» — Драко неожиданно усмехнулся. — Кроме того, ты был слеп. Ты бы не понял, что грифон из платины.

        Гарри приподнял бровь.

        — А это не серебро?

        — Ну знаешь! Серебро... да это практически оскорбление, между прочим.

        — Твой амулет на серебряной цепочке, — напомнил Гарри.

        — Это другое дело. Тебя ведь иначе воспитывали, — огрызнулся Драко, доставая из-под воротника свой талисман. Некоторое время он рассматривал его, покачивая на цепочке, а потом спрятал обратно. — Он мне нравится, Гарри. Честное слово.

        Гарри покосился на Снейпа.

        — Надеюсь. Потому что если я не получу... точнее, если Северус не выделит мне карманные деньги, то к следующему Рождеству у меня ничего не останется.

        — Куда, интересно знать, девалась твоя хитрость? — преспокойно поинтересовался Снейп. — Это наименее тонкий намек, какой только можно представить.

        — Нет, наименее тонкий был бы: «Сколько вы мне выделите карманных денег?» — пошутил Гарри. И слегка обиделся, когда Снейп промолчал в ответ. Потому что Гарри действительно хотел знать, что делать, когда понадобятся галеоны.

        — Так какое на нем проклятье? Это из-за него грифон движется? — спросил Гарри, снова поворачиваясь к Драко.

        — Нет, это обычные чары. А проклятье такое: если ты держишь фигурку, когда рядом кто-то, кто искренне тебя ненавидит... грифон попробует его укусить.

        — Не очень-то дружелюбно.

        Драко окинул его спокойным взглядом.

        — Зато очень полезно. Нет ничего плохого в том, чтобы знать, кто твои враги.

        Теперь Гарри понял.

        — И тогда, в больничном крыле, ты бы наверняка позаботился, чтобы я понял: грифон не пытается напасть на тебя, да? — он покачал головой. — Не думаю, что это многое доказало бы. Я бы просто решил, что ты соврал о том, как он заколдован.

        Драко пожал плечами:

        — Больше я ничего не смог придумать.

        Словно желая еще раз доказать свои чувства, он протянул палец и погладил грифона по спине, прямо между крыльями. Тот заурчал.

        — Одно то, что ты уже тогда хотел стать моим другом, многое значит, — негромко проговорил Гарри. — Спасибо. Хм, слизеринские цвета... ты словно предвидел, как все сложится.

        — Ты имеешь виду, я предвидел, что Северус тебя усыновит? — Драко не скрывал издевки. — После пяти лет на совместных уроках зельеварения — как я мог в этом сомневаться? Вы оба прямо-таки образчик беззаветной любви!

        Гарри и Снейп обменялись многозначительными взглядами, но не произнесли ни слова.

        — Я снова превращу Сэл в браслет, — наконец сухо объявил Снейп и прикоснулся к змейке палочкой. — Драко, ты сумеешь аппарировать в штаб сам, или мне потом вернуться за тобой?

        Гарри вздрогнул, вспомнив, как Драко расщепило руку. Но тот небрежно отозвался:

        — Аппарируйте. Я сразу за вами. Мне же прямо не терпится поскорее вернуться в подземелья, где я, несомненно, просижу взаперти до следующих каникул.

        — Между прочим, мог бы и спасибо сказать за отличные праздники, — заметил Гарри. — Он, знаешь ли, вообще не обязан был забирать нас из подземелий и пускать в свой дом...

        — Гарри, это и твой дом тоже, — вздохнул Снейп.

        — Да, точно...

        — Знаете, что-то я за каникулы по горло уже сыт семейными нежностями, — неожиданно раздраженно заявил Драко. — Так что я, пожалуй, аппарирую первым, хорошо?

        Без дальнейших предупреждений он исчез.

        — Придется обсудить с ним его поведение. Еще раз, — сказал Снейп.

        — Пожалуйста, не надо, — взмолился Гарри. — Обычно он ведет себя нормально, просто иногда... думаю, лучше дать ему... выговориться.

        На лице Снейпа отразилось сомнение, но в конце концов он махнул рукой, соглашаясь оставить все как есть. Потом притянул Гарри к себе, прижал к груди, чтобы смягчить шок аппарации, и они вернулись в дом двенадцать на площади Гриммо.

* * *

        На следующее утро, когда Снейп ушел через камин в кабинет зельеварения, Гарри с удивлением обнаружил, что Драко в столовой опять пишет какие-то письма.

        — Студенты вернутся только через три дня, — сказал он, пододвигая еще один стул к столу. — Не могут твои бесконечные послания слизеринцам подождать?

        — Это благодарственное письмо, — ответил Драко, едва удостоив его взглядом.

        — И кого ты благодаришь?

        На этот раз Драко на него посмотрел.