Год, какого еще не бывало

        Самым лучшим подарком для меня было благопожелание, которое ты мне вручила за несколько дней до начала каникул. Я знаю, что оно от всего Гриффиндора, но то, что принесла его именно ты и еще пожелала профессору Снейпу счастья, для меня много значит. Едва ли я мог ждать чего-то еще, но когда оказалось, что ты прислала мне на Рождество книгу о благопожеланиях... это было просто потрясающе. Хотел бы я сказать, что уже разгадал значение вашего благопожелания, но Северус настаивает, чтобы я даже растения в нем определил сам. (Долго объяснять, но если в двух словах — с благопожеланием от Драко я смухлевал.) В общем, когда я разберусь с растениями, обязательно воспользуюсь твоим подарком, чтобы узнать, что же мне пожелал Гриффиндор...»

        Написав еще несколько подобных посланий, Гарри наконец добрался до того, которое тревожило его больше всего. Оно уж точно само писаться не хотело; после трех неудачных попыток Гарри решил больше не стараться полностью скрыть раздражение.

        В результате у него получилось следующее.

        «Дорогая Гермиона!

        Спасибо за книгу по психологии. Будет приятно иметь свою собственную. До сих пор я брал почитать экземпляр профессора Снейпа — он купил эту книгу сразу после Самайна. Именно эту! Правда, если Северус, осознав, что мне нужна помощь, выбрал эту вещь, можно не сомневаться: это действительно великолепная работа. Вообще-то я сам читаю ее уже несколько недель, так что могу поручиться за качество. Если бы не эта самая книга, не знаю, смог ли бы я принять Северуса как отца.

        Возможно, тебе будет интересно узнать, что даже Драко внимательно изучил ее от корки до корки. Он думал, что она с большой вероятностью способна помочь мне лучше разобраться в себе. Видишь, я так и знал, что у вас есть нечто общее...»

        Гарри запечатал все письма и оставил посередине стола — там, где Северус их обязательно увидит. А еще... там, где наверняка можно заметить, если Драко попытается вскрыть их каким-нибудь заклинанием или еще что-нибудь такое придумает. Гарри теперь весьма хорошо к нему относился, но все-таки... слизеринец есть слизеринец.

* * *

        — Мистер Уизли явится сюда сразу после ужина в Большом зале, — объявил Снейп в первый же вечер после начала занятий.

        Гарри уронил вилку в картофельное пюре, затем торопливо поднял и попытался спросить как можно спокойнее:

        — Можно узнать почему?

        Темные глаза Снейпа казались еще неумолимее обычного.

        — По той пустяковой причине, что его необдуманные комментарии не должны остаться без последствий, — ответил он.

        Гарри приходило в голову только одно наказание, из-за которого Рон должен был бы спуститься в комнаты Снейпа.

        — Пожалуйста, — взмолился он, — не заставляйте его передо мной извиняться! От этого будет только хуже, сэр.

        Ноздри Снейпа раздулись.

        — Без сомнений, этот молодой человек не станет извиняться, даже если я сдеру с него шкуру живьем. — Заметив выражение лица Гарри, он продолжил: — Не смотри на меня с таким ужасом. Уверяю, я задумал куда более... цивилизованное наказание для твоего бывшего друга.

        — Лично мне кажется, что «содрать шкуру» звучит здорово, — заметил Драко, запрокидывая голову, чтобы допить остатки вина. Странно: обычно он пил медленно, весьма церемонно и, к удивлению Гарри, ни разу не дошел даже до состояния легкого опьянения. Сегодня, однако, все явно вело именно к этому. Драко еще раз наполнил бокал и нахмурился, когда Снейп простым Evanesco опустошил его наполовину.

        — Все удовольствие портишь, — пробормотал Драко.

        — Лучше, чем портить отношения, — строго возразил Снейп. — Я не для того настоял на визите мистера Уизли, чтобы ухудшить и без того шаткое положение дел. Это ясно, Драко?

        — Да, сэр.

        Но Снейп на этом не успокоился.

        — Если не можешь держаться в рамках приличий, будь любезен ограничить свое местонахождение спальней либо лабораторией. Это ясно?

        Вместо ответа Драко резко встал и ушел в спальню, громко хлопнув дверью.

        — Теперь о тебе, — без паузы продолжил Снейп. — Надеюсь, ты помнишь, что мистер Уизли явится сюда ради наказания, а не для того, чтобы пообщаться.

        — Вряд ли он захочет пообщаться со мной, — заметил Гарри.

        — В любом случае, будь добр, оставь его и не вмешивайся. Лучше всего вести себя так, словно его здесь нет.

        — Хорошо! — огрызнулся Гарри, начиная нервничать. — А в чем вообще состоит его наказание? Вы явно решили, что мало будет испортить ему Рождество.

        — О, ему всего лишь придется писать строчки, — произнес Снейп, взмахом палочки убирая со стола тарелки.

        Писать строчки?

        — Господи, только не это! — взмолился Гарри, задрав рукав, под которым на коже до сих пор виднелись следы старого наказания.

        — Откровенно говоря, я оскорблен тем, что ты способен сравнивать меня с этой кретинкой Амбридж, — вспыхнул Снейп, потянувшись к Гарри и резко одернув рукав, чтобы скрыть оскорбительный шрам. — Возьмите на заметку, Поттер: я не пытаю студентов, чтобы доказать свою правоту, а также не ставлю на них эксперименты и не трансфигурирую их, когда они меня оскорбляют!

         Захваченный врасплох, Гарри пробормотал:

        — Я... я не думал, что вы знаете об Амбридж, сэр...