Год, какого еще не бывало

        — Гарри... — Гермиона подошла к двери, но потом обернулась, прежде чем уйти: — То... что, как тебе кажется, у тебя есть... это все рухнет. На Снейпа ни в чем нельзя положиться! Неужели ты не видишь?

        — Странно, Орден на него полагался постоянно! И знаешь почему? Потому что на него можно положиться!

        —Это другое! — выкрикнула Гермиона. — Я говорю о твоем эмоциональном здоровье! Это не человек, а ходячий невроз, упивающийся мстительными фантазиями насчет твоего отца!

        — Профессор Снейп — мой отец! — крикнул Гарри в ответ.

        — Это ты сейчас так думаешь, но попомни мои слова, все это того и гляди рухнет...

        — Тебе лучше уйти, — оборвал ее Гарри. — Сейчас же.

        «Пока я не обозвал тебя блеющей овцой».

        Гермиона повесила голову, и мягкие пряди наполовину закрыли ее лицо.

        — Я не хочу спорить, — тихо произнесла она. — Я тебя люблю.

        — Я знаю. — Гарри втянул воздух сквозь зубы. — Слушай, я знаю, что ты беспокоишься, но ты должна перестать вести себя так, будто хуже моего усыновления ничего на свете быть не может. Это оскорбляет нас обоих.

        — Я просто так беспокоюсь, Гарри, что все это для тебя плохо кончится, что тебе будет очень плохо...

        — Значит, мне будет плохо, — спокойно ответил Гарри. — Я предпочитаю рискнуть, чем жить так, как жил раньше, вообще без семьи. Если хочешь беспокоиться — твое право. Я не могу тебя остановить. Но я просто не хочу больше об этом слышать! Из-за тебя у меня ощущение, будто мне придется выбирать — или друзья, или отец. И с твоей стороны очень нехорошо так себя вести. И если так будет продолжаться, мы поссоримся... хотя я тебя тоже люблю.

        — Я... мне пора на ужин, — Гермиона сглотнула и сбежала.

        Гарри закрыл дверь и прислонился к ней лбом, борясь с желанием как следует побиться о камень головой.

        — Она тебя любит? — спросил Драко за его спиной. — Я думал, она и Уизли...

        — Это не то, — ответил Гарри, не оборачиваясь.

        — Я стою на своем: у тебя кошмарные друзья.

        Не сдержав презрительного фырканья, Гарри стремительно развернулся и уставился на Драко.

        — Кто бы говорил. Как насчет Крэбба и Гойла?

        — Они лизоблюды, — спокойно признал Драко. — Но я с самого начала это знал.

        — Давай займемся ужином, — вздохнул Гарри.

        — И еще один момент, — добавил Драко более резким тоном. — Хватит уговаривать Северуса облегчить наказание Крысли. Ты должен в первую очередь заботиться о Северусе, а не об этом безмозглом грубияне, который бросается такими грязными обвинениями.

        — Северус, кажется, не возражает против этих разговоров, — огрызнулся Гарри.

        — Я тебе говорил или нет, что не всегда легко заметить, когда ты обижаешь слизеринца?!

        — Слушай, — рявкнул Гарри, — он мой отец, а не твой, так что не лезь!

        Драко вздрогнул, как от удара, и Гарри стало стыдно... но не настолько, чтобы извиняться.

* * *

        — Кажется, ты вполне свободно пользуешься каминной связью, — заметил Снейп как-то за ужином. Они ели coq au vin — в тот день меню определял Драко.

        Гарри подумал, что это слишком сильно сказано. Одно дело — бросить в огонь щепоть порошка и заказать еду; совсем другое — отправиться куда-нибудь самостоятельно. Конечно, Снейп сейчас вряд ли его отпустит куда-нибудь одного. Но тогда к чему эти разговоры?

        — Почему бы тебе не поговорить с кем-нибудь через камин? — продолжал зельевар.

        — Что-то мне не хочется совать физиономию в огонь, — замотал головой Гарри. — Понимаете... а вдруг я обожгусь? Хватает и того, что...

        Повисла неловкая пауза. Снейп вопросительно поднял бровь; когда ответа не последовало, он спросил:

        — Да?

        Гарри просто опять помотал головой.

        — Он про свой шрам, Северус, — тихо вставил Драко. — Гарри действительно думает, что этот шрам отвратителен и безобразен.

        — Заткнись, Малфой, — Гарри скрипнул зубами.

        — Я же говорил тебе, что он вовсе не безобразен...

        — Спасибо, я знаю, как он выглядит, — отрезал Гарри.

        Снейп счел нужным вмешаться в разговор.

        — Гарри, у меня сложилось впечатление, что этот шрам тебя в целом не слишком беспокоит, если не считать того, что иногда он причиняет физическую боль. Это не так?

        Гарри усмехнулся, коротко и безнадежно.

        — Ну, я стараюсь не стенать о том, чего нельзя изменить, профессор.

        — Драко прав; твой шрам вовсе не безобразен...

        — Привлекательного тоже мало, — огрызнулся Гарри. — Но не нравится он мне не поэтому. В конце концов, большинство людей вообще не могут похвастать идеальными чертами, в отличие от Драко! Мне не нравится то, что этот шрам означает. А конкретно — две вещи. Во-первых, то, что у меня, сколько я себя помню, был этот шрам вместо матери. Во-вторых, то, что с одиннадцати лет каждый, кто меня впервые видит, тут же начинает думать, будто знает меня как облупленного!

        Снейп задумчиво сцепил пальцы, потом серьезно кивнул.

        — Как ты сам заметил, некоторые вещи нельзя изменить.

        У Гарри не нашлось бы слов, чтобы выразить благодарность за прозвучавшее в этой фразе уважение.

        — Угу, — согласился он, желая сменить тему. — Но мы говорили про каминную связь. Честно говоря, я не думаю, что это хорошая мысль.

        — Я буду рядом, чтобы вытащить тебя, если возникнут какие-либо трудности, — пообещал Снейп, не спуская с него взгляда и даже не моргая.