Год, какого еще не бывало

        Снейп смерил его взглядом презрительным и сочувственным одновременно.

        — Откровенно говоря, я по-прежнему склонен считать, что ты попросту лег спать, беспокоясь о моих намерениях в отношении тебя.

        — А как же тогда первая часть? — не уступал Гарри.

        Снейп положил ногу на ногу, обдумывая ответ.

        — В тот день в Девоншире, когда ты ушел гулять, между мной и Драко действительно состоялся этот разговор, — заметил он. — Однако это не означает, что вторая часть также верна.

        Гарри скривился.

        — Хотел бы я в это верить. Очень хотел бы, но, по-моему, это значит выдавать желаемое за действительное. Не хочу никого оскорбить...

        — Я знаю. — Снейп задумался. — Тогда на площади Гриммо ты видел целую серию пророческих снов, верно? Ты видел их почти всякий раз, когда засыпал, а затем они прекратились. Я прав?

        — Да, я целую вечность ни одного не видел.

        На сей раз на лице Снейпа появилось настоящее презрение.

        — Три месяца не «целая вечность». Если, конечно, тебе не шестнадцать лет. Так или иначе, нет никакой причины считать, что новая серия снов будет построена по той же схеме, что и предыдущая. Особенно если, как я подозреваю, серия прекратилась, поскольку была прервана. Скажи, Гарри, каков был последний твой пророческий сон перед тем, как ты стал жить здесь?

        Гарри задумался.

        — Гм... трудно сказать. То есть, может быть, тот, где я кричал на змееязе, но я могу только поверить вам... тебе на слово. Потому что я так и не смог ничего вспомнить.

        Снейп кивнул, размышляя.

        — Да, я тебя разбудил. Без сомнения, это было ошибкой, но что сделано, то сделано. Важно сейчас вот что: на этот раз твои вещие сны могут быть устроены совершенно иначе. Возможно, ты начал видеть будущее символически, а не буквально. Возможно, вторая половина лишь отражает и подчеркивает то, что тебя больше всего беспокоит. Ты действительно вообще не привык быть чьим-то сыном.

        — Может быть, — согласился Гарри, но только из вежливости. Отец явно не хотел верить такому сну, и вряд ли можно было его за это винить.

        Словно слыша невысказанное, Снейп продолжил:

        — Предположим, однако, что твой сон сбудется буквально. Даже в этом случае твоя интерпретация представляется мне, мягко говоря, несколько истерической.

        Истерической? Гарри решил, что это перебор.

        — Да что же еще это может значить?

        — Давай перечислим все существенные моменты. По-видимому, мы с тобой оказались в каких-то неприятных обстоятельствах. Чтобы исправить положение, я решился на некий шаг юридического характера. Кто-то возражает против моего решения, но я настаиваю. Тебя не поставили в известность касательно моих намерений заранее, хотя следовало бы. — Снейп мрачно улыбнулся: — Лично я, если бы верил в истинность твоего сна, предположил бы, что речь просто о смене фамилии.

        Гарри разинул рот.

        — О чем? О смене фамилии?!

        — Гарри Снейп, — насмешливо произнес зельевар. — Гарри Джеймс Снейп. Гм. Не могу сказать, что мне нравится. Возможно, от второго имени тоже придется избавиться.

        Гарри вспыхнул до корней волос.

        — Кажется, мы договорились...

        — Мы договорились, — прервал его Снейп уже без тени юмора. — И я не говорю, что собираюсь просить тебя об этом. Я просто хочу, чтобы ты осознал: данная интерпретация соответствует параметрам твоего сна не хуже предыдущей.

        Гарри прищурился.

        — Разве? — Забрав дневник, он перелистал страницы с записями. — Да, наверное, это объясняет, почему Тислторн назвала этот шаг неожиданным. Но почему она тогда сказала, что ты передумал?

        Снейп отряхнул с брючины какую-то пылинку.

        — Вопрос о твоей фамилии обсуждался во время нашего интервью. Она испытала явное облегчение, узнав, что я не возражаю против того, чтобы ты остался Гарри Джеймсом Поттером.

        Гарри сморгнул.

        — Ну... наверное, эта версия хорошо объясняет, почему Тислторн скорее против. Кажется, Дамблдор говорил, что она была в Ордене еще в прошлую войну. Наверное, ей кажется, что у моей фамилии есть... ну...

        — Полагаю, то, что ты хочешь сказать, называется «реноме», — вставил Снейп. — Твоя фамилия действительно обладает символическим значением, сейчас еще больше, чем прежде. С победителями Тримудрого турнира это случается.

        — Я не победил тогда, — пробормотал Гарри. — Не по-настоящему.

        — Какой же ты все-таки гриффиндорец.

        Но Гарри по-прежнему занимал сон.

        — Допустим, ты прав. Что за «ужасные обстоятельства» могут заставить тебя сменить мне фамилию? Чем вообще это может быть полезно?

        Снейп пожал плечами.

        — Кто знает? До недавнего времени у тебя были здравствующие родственники. Это ограничивало возможности Министерства в том, что касается тебя. Теперь ты в некотором смысле более уязвим. Представь, что угроза со стороны Волдеморта усилится. Страну охватит страх. Фадж пожелает воспользоваться тобой в политических целях, а я, разумеется, не позволю этого сделать. Поскольку мой статус твоего опекуна не основан на кровном родстве, они попытаются его оспорить. Я сделаю вывод, что смена фамилии поможет умерить пыл Министерства.

        — Как-то все это маловероятно.