Год, когда я стала Изабеллой Андерс (ЛП)

Мои губы сжимаются, потому что я не уверена, дразнит он меня или говорит серьезно. Я никогда с ним так не поступаю.

— Я не закончила свою мысль, потому что пыталась сделать ее действительно хорошей. Придумать болезненно ужасный и полный мучений план. Но спасибо, что разрушил ход моих мыслей.

Он хихикает.

— Я буду скучать по этому.

Мои брови взлетают вверх.

— Скучать по чему?

Он поднимает голову, ухмыляется, и почему-то это меня еще больше бесит.

— По нашим милым маленьким разговорам.

Я смотрю на него без всякого выражения.

— Это так ты называешь издевки занудного соседа?

Он прижимает руку к груди.

— Я никогда не издевался. Это дело твоей сестры. Не мое. Я всегда был добр к тебе.

Презрительный смешок срывается с моих губ.

— Как в тот раз, когда ты сказал, что цветные пряди в волосах делают меня похожей на радугу?

— Эй, радуга — это круто. — Он, кажется, совершенно удивлен, и его обжигающий взгляд «позволь-мне-связать-тебя-на-месте» продолжается.

Это сводит меня с ума, и я отчаянно пытаюсь выиграть наш маленький спор.

— Ладно, а как насчет того раза, когда ты съел мой проект для научной ярмарки?

— Эй, а кто полил шоколадом свой проект? — Он изумленно смотрит на меня. — Серьезно, это была твоя собственная чертова вина.

Ладно, он прав. Проект «шоколадный вулкан» был изначально обречен.

— Откуда ты знаешь, что я уезжаю? — Я меняю тему разговора и направляюсь к забору.

— Ты имеешь в виду, кроме чемоданов, которые ты только что загрузила в багажник внедорожника? — Но в глубине души он вдруг начинает беспокоиться, теребя кожаные ремешки на запястьях.

— Ты слышал это от кого-то. — Я смотрю на него с подозрением. — Я могу это утверждать, потому что ты явно выкручиваешься.

Он закатывает глаза, как будто я веду себя нелепо, но потом сдается.

— Ладно, твоя сестра всем рассказала.

— Что я уезжаю? — Мои брови нахмурились. — Зачем ей это делать?

Он чешет затылок, глядя куда угодно, только не на меня.

— Гм… ну… она всем сказала, что тебя поместили в психиатрическую лечебницу, но я знаю, что это неправда.

Невидимые булавки впиваются в мою кожу. Я не хочу ненавидеть свою сестру… я действительно не хочу… но я вроде как ненавижу ее прямо сейчас.

— Почему она сказала, что я уезжаю? — Мой голос звучит так глухо.

— Это не имеет значения. — Он встает, спускается с крыльца и подходит к забору. — И все-таки, куда ты собралась?

— За границу с моей бабушкой, что, наверное, звучит неубедительно, но на самом деле я с нетерпением жду этого.

— Это звучит вполне убедительно.

— Даже то, что я еду с бабушкой?

Он качает головой, отмахиваясь от меня.

— Бабушки иногда бывают крутыми. А твоя?

— Она королева среди крутых бабушек. Серьезно. Это она научила меня водить. Она еще учила меня плавать в закрытом на ремонт бассейне. Нам пришлось пробираться через дыру в заборе, чтобы туда попасть. Она даже позволила мне впервые попробовать пиво. — Я замолкаю, кое-что понимая. — Знаешь, без нее я бы не узнала о многих необходимых жизненных навыках. Ну, кроме того, что я пью пиво. Я не думаю, что это жизненный навык.

— О, это довольно необходимый навык, — уверяет он меня с хитрой усмешкой, и я подавляю свою собственную, не желая поощрять его. — Похоже она действительно классная.

Я качаю головой вверх-вниз в знак согласия, полностью осознавая, как мне повезло, что я отправляюсь в эту поездку с самой крутой бабушкой на свете.

— Тебе придется выложить несколько фотографий, чтобы я мог увидеть все удивительные вещи, которые ты делаешь в этой поездке, — говорит Кай, щурясь от солнечного света.

Я фыркаю от смеха.

— Ох, Кай, эти твои глупые шуточки. Мы оба знаем, что я недостаточно активна в социальных сетях.

— Это не должно было быть шуткой. — Он засовывает руку в карман и достает телефон. — Но если ты действительно такой антисоциальный человек, то я дам тебе свой номер, и ты сможешь прислать мне все свои потрясающие фотографии. Я буду чувствовать себя особенным.

Я закатываю глаза, но даю ему свой номер, чтобы он мог написать мне свой. На самом деле я не думаю, что он это сделает, но через две секунды мой телефон вибрирует из кармана джинсов.

— Желаю тебе хорошо провести время. И я имею в виду именно это, Иза. Повеселиться. Ты заслуживаешь этого больше, чем кто-либо. — Он бросает на меня странный взгляд, убирая телефон, как будто пытается что-то понять, затем быстро откашливается. — Да, но весь смысл моего разговора состоял в том, чтобы дать тебе небольшой совет.

Я делаю настороженное лицо.

— Я не уверена, что хочу слушать твои советы.

Он наигранно надувает свои премилейшие сексуальные губы.

— А почему бы и нет?

— Потому что… — я тяжело вздыхаю, когда его губы превращаются в линию, выражая искреннее недовольство. — Прекрасно. Ты можешь дать мне совет, но только если он не о том, что «после школы станет лучше». Я не хочу ничего этого слышать. Слишком много подобных речей было в моей жизни.

— Это не один из них. Я обещаю. Клянусь всем сердцем и, надеюсь, не умру. Можешь воткнуть иглу в глаз Ханны. — Он рисует крестик на груди, улыбаясь мне.

Я не могу не улыбнуться ему в ответ.

— Я удивлена, что ты помнишь.