Год, когда я стала Изабеллой Андерс (ЛП)

— Так ты присмотришь за домом бабушки Стефи, пока нас не будет? — Спрашиваю я, крадя ириску из конфетницы.

Она качает головой, плюхаясь на цветастый диван.

— Нет, я поеду с вами, ребята. — Она закидывает ботинки на кофейный столик и скрещивает ноги. — Я думаю, что небольшая поездка за границу может привести меня на путь самопознания.

— Не позволяй ей одурачить себя своей вычурной болтовней, — говорит бабушка Стефи, входя в гостиную. Она подстриглась с тех пор, как я видела ее в последний раз, но все еще не красит седину. На самом деле она никогда не одевалась по-бабушкинскому, и сейчас на ней джинсы со стразами и розовая футболка. — Она едет, чтобы повидаться с Питером.

— А кто такой Питер? — Я открываю обертку и кладу лакомство в рот.

— Какой-то парень, которого она встретила в Нью-Йорке и который, я думаю, живет в Лондоне, — объясняет бабушка Стефи, раскрывая мне объятия. — Но довольно об Индиго. Я наслушалась о британских парнях на всю жизнь. Что я действительно хочу услышать, так это о тебе, — она обнимает меня впервые за несколько месяцев. — Как ты держишься, милая?

— Я в порядке. — Обнимаю ее в ответ, вдыхая запах лака для волос и цветочных духов. Улыбаюсь, осознавая, что это она, и пробуду с ней рядом в течение следующих трех месяцев, во время которых, возможно, я не буду чувствовать себя изгоем.

— Все будет хорошо, — говорит она, похлопывая меня по спине.

— Гм, спасибо. — Отстраняюсь, чувствуя неладное. — Что-то не так? Ты кажешься немного, ну не знаю, грустной.

Она оглядывает меня.

— Я как раз собиралась задать тебе тот же вопрос.

Ладно… Что, черт возьми, происходит?

— С Изабеллой все в порядке, — настаивает папа, входя и бросая мои чемоданы на пол. Он встречается взглядом с бабушкой Стефи и кидает на нее настойчивый взгляд. — Нам с тобой нужно поговорить наедине обо всем. Я знаю, как ты любишь трепать языком.

Бабушка качает головой, глядя на отца.

— Боже мой, иногда трудно поверить, что я тебя вырастила.

— Что, черт возьми, это значит?

Она, прищурившись, смотрит на него.

— Это значит, что ты превратился в придурка за те годы, что провел не со мной.

— Не смей втягивать в это мою жену, — предупреждает он, краснея.

— Мне бы не пришлось, если бы она не… — она замолкает, глядя на меня с беспокойством.

В том, что они спорят, нет ничего нового, но то, как они продолжают смотреть на меня, как будто я внезапно начала светиться неоново-зеленым и отрастила глаз посреди лба, определенно выходит за рамки нормы.

— Прекрасно. Ты хочешь поговорить наедине, тогда пойдем, — ее голос холоден, выражение лица жесткое, когда она поворачивается и несется по коридору.

Мой отец идет за ней, кипя от злости. Мгновение спустя дверь захлопывается, но я все еще слышу их приглушенные голоса.

— Как ты думаешь, что это было? — Спрашиваю я, поворачиваясь к Индиго.

Она пожимает плечами, нахмурив брови.

— Понятия не имею. — Ее глаза загораются, когда она опускает ноги на пол. — Но я знаю, как это выяснить. Пошли.

Я неохотно следую за ней, когда она спешит по коридору туда, куда ушли папа и бабушка. Когда мы подходим к двери спальни, их голоса становятся громче и яснее.

— Они что, кричат друг на друга? — Шепчу я Индиго, когда мы останавливаемся перед дверью.

Она кивает и прижимает ухо к двери.

— В последнее время они часто разговаривают по телефону, — шепчет она. — Хотя я не совсем понимаю, в чем дело.

— Ты что-нибудь слышишь? — Шепчу я, придвигаясь ближе.

Она прикладывает палец к губам, заставляя меня замолчать.

— Я думаю… — она не заканчивает свою мысль, сводя меня с ума! Я схожу с ума, отвечаю!

Прижимаю ухо к двери и прислушиваюсь.

— Ты не имеешь права так поступать, — рычит отец, и в его голосе звучит такая ярость, какой я никогда от него не слышала, включая тот раз, когда он накричал на меня за то, что я украдкой глотнула его виски. — Она не твой ребенок.

— Ну, она едва ли твоя, учитывая, как дерьмово ты с ней обращаешься, — рявкает в ответ бабушка Стефи. — Ты совсем не знаешь эту девочку.

— Это чушь собачья. Я знаю ее лучше, чем ты. Она моя дочь. Не твоя.

— Хорошо, мистер Всезнайка. Если ты так хорошо знаешь свою дочь, скажи мне, какая у нее любимая книга манги, или, черт возьми, просто скажи ее любимую книгу. — Между ними повисает тишина, и она добавляет: — Ты ни хрена не знаешь о своей дочери. Но я знаю. Я знаю, что она рисует свои собственные комиксы, и, хотя я не всегда понимаю их, я узнаю талантливого художника, когда вижу их. Ты знаешь, что она ведёт свой собственный блог? Она очень умная. К тому же она отличница… но я уверена, что ты все это уже знаешь, верно? — Сарказм сочится из ее голоса, как густые капли меда. — Ведь она твоя дочь.

Тишина, которая следует за этим, заставляет мой желудок сжиматься, когда реальность обрушивается на меня. Я всегда знала, что мой отец не был заинтересован во мне, но тот факт, что он не имеет ни малейшего понятия обо мне, причиняет боль, словно удар в солнечное сплетение.

— Ты же знаешь, мне тяжело, когда дело касается нее, — говорит отец уже спокойнее. — И есть обстоятельства, которые…