Год палача

– Она здесь, в ящике твоего нового стола, – ответила девушка. – В целости и сохранности, не беспокойся… Что в ней?

– Да так, кое–какие вещи… – уклончиво ответил он, облегченно вздохнув.

Но его тревога не осталась незамеченной. Ирина мягко спросила:

– Максим, ну в чём дело? Мы же с тобой договорились, что друг от

друга секретов не будет. Давай–ка все выкладывай.

– 

Там очень важные документы, Ириша… – Марьин помолчал. – И очень опасные. Из–за них в меня и стреляли, вернее из–за оригиналов, в коробке – копии. Я их сделал на всякий случай. Но об этом никто не должен знать. Никто! Понимаешь, любимая?

– Да, понимаю, – она обернулась и посмотрела на него внимательно и чуть обеспокоенно. – Может, их спрятать понадежнее или отдать в Управление?

– Нет, в Управление нельзя. По крайней мере – не сейчас… Иначе, всё повторится снова, но второй раз они не ошибутся, а тогда и ты окажешься под прицелом. Нет, рисковать мы больше не будем, – Марьин встал со стула. – Я пойду, взгляну на них. Ладно?

– Да–да, иди… Сварить кофе?

– Можно и кофе… – согласился он, выходя из кухни.

Небольшую картонную коробку, заклеенную скотчем, он обнаружил в верхнем ящике письменного стола, стоящего в спальне. Марьин присел на стул и с волнением распечатал её. Сверху лежало письмо – единственный оригинальный документ, который не был присовокуплен к делу вместе с тысячами листов других, так как касался только Марьина, а под ним, в тонкой папке с зажимом, находились ксерокопии дневника Смирнова. Ниже покоились дискеты и пухлая папка–скоросшиватель с копиями всего того, что досталось "в наследство"от Палача.

Марьин бегло прочёл письмо и взял в руки дневник, убрав остальные бумаги обратно в ящик стола. Ужасно захотелось курить, несмотря на запрет докторов, но сигарет не было, и он раздраженно прикусил губу, сосредоточившись на чтении дневника.

В спальню вошла Ирина, неся на подносе чашки с кофе. Поставив его на стол, она присела рядом с Максимом и спросила, кивнув на раскрытую папку:

– Это и есть те самые документы?..

– Нет, это дневник Палача, – ответил он.

– Смирнова?

– Да, Ириша…

– Интересно?

– Я бы сказал – поучительно… Но и интересно тоже. Хочешь почитать?

– 

А можно?

– Разумеется… Он теперь не обидится, да и тебе полезно ознакомиться…

Марьин придвинул к девушке папку, и они стали читать вместе. Это занятие так увлекло их, что они не заметили, как пролетело несколько часов. А когда последняя страница была перевернута, Ирина, потрясённая этим откровением, с ужасом воскликнула:

– Боже мой, Максим, как в человеке могут одновременно уживаться ангел и дьявол?! Я не могу этого понять! Не могу. Честно говоря, мне очень жаль его. Неужели он не понимал, что… губит свою душу?

– Понимал, Ириша, потому и приговорил себя. Знаешь, после всего происшедшего я стал понимать его мотивацию, состояние его души и думаю, что он не так уж и не прав в своём выборе. Именно поэтому я решил уйти из Управления, а вовсе не из–за ранений. Бороться со злом в системе, которая его же и воспроизводит, – это сизифов труд. Я устал заниматься этим. Видимо, он тоже.

– И ты что же, разделяешь его представления о справедливости? – с тревогой спросила Ирина.

– Отчасти – да. Раньше я был его противником, причем непримиримым, а теперь стал не столь категоричен… Но ты не беспокойся, по его пути я не пойду.

– 

Я знаю… – ответила она и подошла к окну, задумчиво глядя на медленный вальс пушистых снежинок. – Вот и год прошёл… Что нам принесёт новый?

– Новую жизнь, новые радости и… испытания. Но я верю, что вместе мы обязательно будем счастливы.

Марьин долго не мог заснуть, находясь под впечатлением полного событий и встреч прошедшего дня. Чтение дневника помогло ему восстановить утраченные куски прошлого и заполнить прорехи в памяти. Теперь он довольно ясно представлял себе, что произошло с ним за этот очень трудный год, принесший ему не только тяжёлые испытания и разочарования, но и любовь замечательной девушки. Только ради этого стоило жить…

Засыпая, майор подумал: "Этот год был годом Палача… Я никогда не смогу забыть этого парня. Он здорово встряхнул меня, заставив посмотреть на мир иначе. Чёрт побери, но он во многом прав!"

Усталость взяла своё, и Марьин заснул, видя во сне полудокументальный фильм, срежиссированный им по дневнику Палача…

Глава 2

ПАЛАЧ

Свет фар резал снежную пелену, с трудом пробиваясь сквозь плотную пелену снегопада. Дорога, укутанная и обледенелая, едва угадывалась в этом белом хаосе, и приходилось быть в постоянном напряжении – я вел машину по старой трассе, петляющей вдоль берега Волги и скачущей по крутым холмам. "Нива" легко преодолевала подъёмы и уверенно мчалась вперёд на шипованной зимней резине, наматывая на колеса километр за километром.