Годунов. Кровавый путь к трону

Хотел счастья дочери отец, но и о делах царства, составляя юнице Ксении роскошную партию, все время думал с момента восшествия на престол. Только поначалу все попытки с партиями дочери оборачивались форменным крахом. Сначала, в связи с улучшением отношений со шведами, царь начал переписку с принцем-герцогом Густавом, сыном низложенного короля Густава, и пригласил к себе в Москву. Летом 1598 года Густава пышно встречали в царском дворце, собирались устраивать помолвку с царевной. Но потом вдруг матримониальные планы Годунова разладились, когда выяснилось, что принц категорически отказался переходить в православие, да к тому же вызвал к себе польку-любовницу, которую возил по Москве, как царицу, в карете, запряженной четверкой белых лошадей. Узнав о любовнице жениха дочери и нежелании того принять веру православную, царь-дипломат поступил мудро: помолвку разорвал, пожаловал содержание в Угличе с ежегодными доходами. Годунов посчитал, что шведский принц может ему пригодиться в отношениях со Швецией и политических играх с Польшей.

Потом Годунов вел переговоры с королевским домом Габсбургов, там было несколько кандидатов для сватовства, но из-за вопроса веры и требований царя, чтобы муж царевны жил в Русском государстве – «у светлейшего государя одна только дочь государыня, отпускать ее как-либо нельзя», – договоров о браке не состоялось.

И вот, наконец, Иоганн-королевич, брат датского короля Христиана IV. Годунов через своих послов получил согласие короля на брак своего брата с царевной Ксенией. В августе 1602 года датский принц на нескольких кораблях в окружении многочисленной свиты под четыреста человек прибыл в Ивангород. Отсюда с северо-западного форпоста путешествие жениха-принца до столицы было настоящим праздничным шествием, несмотря на то, что во многих землях страны свирепствовал голод. Не хотел царь Борис ударить лицом в грязь перед своим будущим зятем. И было множество остановок, где свадебный поезд принца встречали пушечными выстрелами, хлебом-солью, для Иоганна со свитой в Новгороде, Старице, Торжке устраивали пышные пиры. Сопровождающие принца боярин Салтыков и дьяк посольского приказа Власьев поясняли будущему зятю Годунова вопросы устройства гражданской и церковной жизни в Московском государстве.

Только 19 сентября 1602 года принц Иоганн прибыл в столицу. Перед въездом в город принца встречал посол Михаил Татищев. Он держал под уздцы прекрасного коня со сплошной серебряной сбруей и с позолоченным, украшенным драгоценными каменьями оплечьем на шее. «Это подарок принцу Иоганну от царя Бориса», – сказал посол. На породистом скакуне принц въехал в русскую столицу, где его встречала конармия в десять тысяч всадников в парадной форме. Иоганна проводили в Китай-город и поместили в богатом огромном доме. Царь Борис с царевичем Федором внимательно наблюдали за торжественным въездом принца в центр города с кремлевской стены.

Через несколько дней, после отдыха гостей от долгого путешествия, Иоганн со свитой был приглашен на торжественный прием в Грановитую палату, где царь обнял принца как родного. Обнялись как родные царевич Федор с принцем. Во время пира в честь знатного жениха-гостя царь восседал на золотом троне, рядом с царем были Федор-царевич и Иоганн-принц, как будущий зять. Остальные гости сидели за столами вокруг, и каждый занимал место согласно своему чину в царстве-государстве. Принц был потрясен приемом в Кремле и роскошеством пира, который длился до ночи. Царь Борис трижды поднимал тост за здоровье датского принца. Где-то в глубине палаты кто-то из вельмож негромко, но ехидно икнул: «Три раза за здравие? Не многовато ли? Три раза взять на грудь, можно надорваться. Мы-то крепки на питие. А насчет принца ничего не знаем. Как бы его вперед ногами не вынесли от нашего веселого и лихого пития-зелья – сейчас или опосля, когда время придет еть…»

По окончании пира царь Борис и царевич Федор сняли с себя золотые цепи и возложили на хмельного и счастливого принца датского.

– Вот и породнились, – сказал царь.

– Почти породнились, – заметил царевич.

– Почти? – непонимающе посмотрел на сына Годунов. – Понял, не совсем, но почти… Предлагаю справить свадьбу после Рождества…

На том и порешили: в январе справить свадьбу царевны Ксении и принца Иоганна.

Самой же царевны-красавицы не было на знатном пиру, поскольку, по старинному русскому обычаю, невесте нельзя было видеть своего суженого аж до самой свадьбы. Но Ксения «из любопытства» не утерпела и «взглянула на суженого» из тайной «смотровой палаты», специально устроенной в Грановитой палате для царских особ женского пола. Царю и царевне заранее, до свадебного поезда в Москву, был выслан портрет принца в миниатюре. Но любопытны юницы-царевны, и живой хмельной датский принц Ксении понравился. Да и все современники в Русском царстве и в датском королевстве в один голос утверждали, что Иоганн был красивым, высоким, статным юношей, к тому же был умен, образован, обходителен. Чем не пара для продолжения великой династии Годуновых на десятилетия и столетия?