Читаем Годы странствий Васильева Анатолия полностью

Годы странствий Васильева Анатолия

Наталья Васильевна Исаева , Наталья Исаева

Правда, тут сказывается и разница тишины (паузы), разница языка, разница культур: интонации, которых добивался режиссер, — это интонации вполне русские, вовсе не просторечные, даже аристократические, но и другие, очень отличные от французской банализованной светскости… Ну а переводчик Андре Маркóвич совсем недавно, уже спустя чуть ли не тридцать лет так высказался в своих публичных фейсбучных записях: «„Чужие, или Иностранцы в доме Мольера“. Так Мишель Курно (Michel Cournot) назвал свою газетную статью в „Монде“, чтобы уж наверняка уничтожить нас, иностранцев, то есть Васильева и Маркóвича. Я никогда так и не простил ему этих слов, я никогда в жизни даже не заговаривал с ним снова, но, как я признал потом в своей заметке 2015 года, Курно по сути был прав. Мы чужие здесь… и даже то, как я перевожу, так и осталось здесь чужим».

И в заключение — слова о Жан-Люке Бутте из письма Валери — письма, полученного опять же совсем недавно, уже после онлайнового показа:

Затем однажды вспыхнула какая-то искра, и он явил вдруг сияющий, огненный образ Арбенина.

Мы были очень близки.

Друзья? — да нет, не особо. Он произвел на меня глубокое впечатление, оставаясь при этом очень скромным.

Но работа этюдом уже… как бы это сказать? Заставила нас встретиться, заставила сблизиться.

А что там было между нами? — была любовь, конечно, но не любовь по жизни, а любовь артистическая…

В последний день представления «Маскарада» он выставил всем выпивку и произнес речь в мою честь.

Это был его способ остаться рядом со мной и явным образом показать мне это — я ведь уже сообщила всем, что ухожу из «Комеди Франсез»… Чувствовалось, что мои товарищи почти сразу же стали со мной заметно холоднее.

И в тот вечер, после последнего представления, после прощального стаканчика вместе со всей нашей командой, я забрала вещи из своей гримерки и покинула этот театр.

Я никогда больше не видела Жан-Люка, он умер полтора года спустя. (Из письма Валери Древиль автору книги.)

Ну а Валери… она уехала в Россию, в театр «Школа драматического искусства», для нее открылась совершенно новая творческая жизнь… В Москве, куда она так и продолжала приезжать к мастеру, в конце концов началась ее работа над спектаклем-мистерией «МедеяМатериал» Хайнера Мюллера.