Годы в Белом доме. Том 1

Во время моей работы в администрации пост премьер-министра переходил от Мариано Румора к Альдо Моро с кратким промежутком для Эмилио Коломбо. Руководитель, который не был премьер-министром, занимал пост министра иностранных дел. Румор излучал дружелюбие, добрую волю, поистине желание угодить. Он со всей очевидностью был управляющим партийной машины, который всплывал на поверхность, когда требовалось охладить накал, и распределял добрую волю среди различных фракций христианских демократов. Коломбо был из числа интеллектуалов. Вежливый, вдумчивый, больше эксперт, чем лидер, он, казалось, поднялся до вершин, когда фракции оказались в тупике и потребовался временный премьер-министр, который не изменит баланс ни в каком направлении до тех пор, пока не будут обсуждены новые корректировки. Моро был самым значительным. Он оказался и умницей, и молчуном. У него была репутация человека, обладающего превосходным интеллектом. Моим единственным свидетельством этому была путаница с его построением фраз. Но я еще и оказывал убаюкивающее воздействие на него; очень часто он чувствовал себя сонным на встречах со мной. Я считал своим успехом, если он бодрствовал. Международные дела со всей очевидностью не интересовали Моро. Он был, главным образом, стратегом партии, который предпочитал создавать новые стартовые позиции во внутренней политике партии с чрезвычайной тонкостью; внешняя политика была должностью, которую он занимал как стартовую позицию к власти и никогда не рассматривал ее как свое призвание. Несомненно, руководители Италии были избраны с тем, чтобы отражать внутренние потребности и больше всего внутренний баланс Христианско-демократической партии.

Президенты, которым я служил, никогда полностью не понимали этого. Страдая от иллюзии того, что итальянский премьер-министр обладает исполнительной властью, они пытались вести дискуссии, подразумевающие какие-то специфические решения. Ни один итальянский премьер-министр, с которым я когда-либо встречался, не поддерживал такой подход, который, с их точки зрения, мог быть только результатом грубой попытки лести или незнания реалий. Они знали, что возглавляют непрочные коалиции; у них было право председательствовать на заседаниях кабинета, но не было права отдавать обязывающих приказов. Решения принимались консенсусом, который составляло множество людей, не входящих в правительство. Во время обсуждения с любым из премьер-министров или министров иностранных дел внутренняя политика оставалась главным занятием. Итальянское министерство иностранных дел включало некоторых самых известных и вдумчивых дипломатов, с которыми я когда-либо встречался. И, тем не менее, иногда не могло не казаться, что обсуждение международных дел с их министром иностранных дел было чревато риском наскучить ему.

Как представляется, имелись веские причины для озабоченности внутренним трудным положением в Италии. Христианско-демократическая партия правила в Италии с войны. Было модно говорить, что она не решила ни одной фундаментальной проблемы в Италии, что неэффективность была широко распространена, а коррупция была повсюду. Но это было правдой только отчасти. Италия обрела значительный экономический прогресс; ее экономика росла в среднем примерно на 5,5 процента, по сравнению с предыдущим десятилетием. Однако, как и везде, процесс развития привел к структурным сдвигам, которые вызвали политическую нестабильность. Фермеры юга Италии всегда были бедными; они всегда были моральной опорой традиций и церкви. Экономическое развитие переместило этих мужчин и женщин на заводы и фабрики севера Италии. В этом массовом переселении их главной духовной поддержкой стала Коммунистическая партия, встречавшая их на железнодорожном вокзале и поддерживавшая их в условиях утраты корней. Тот факт, что количество избирателей, голосовавших за Коммунистическую партию, сохранялось постоянным в Италии, несмотря на экономический рост, – и вопреки всем новомодным теориям, – имел место в основном благодаря тому, что партия считалась многими гарантом их безопасности, и потому, что правительство в Риме не смогло установить человеческие контакты, играющие такую решающую роль в Италии.

Постоянная американская зацикленность на институциональных решениях осложняла проблему. На протяжении большей части послевоенного периода Италия была под управлением коалиции христианских демократов и умеренных партий правого и левого толка. Социал-демократы представляли левое крыло правящей группы; их отличительной чертой был отказ от работы с коммунистами. В оппозицию входили коммунисты, которых поддерживало левое крыло социалистов, и монархисты с фашистами на правом фланге. В 1963 году Соединенные Штаты решили поддержать так называемое открытие левым. Их целью была коалиция между левым крылом социалистов и христианскими демократами, чтобы тем самым, как надеялись, изолировать коммунистов. Под значительным американским давлением эта коалиция была фактически создана путем переговоров.