Годы в Белом доме. Том 1

Результаты, хотя и с отсрочкой почти более десяти лет, оказались с точностью до наоборот от задуманного. В новой коалиции Социал-демократическая партия утратила свой основной мотив существования – свою роль некоммунистической оппозиции на левом фланге. С каждыми выборами она постоянно скатывалась в безвестность. Либеральная партия свободного предпринимательства была изгнана из правительства в качестве платы за прием социалистов. Она тоже с каждыми новыми выборами теряла свою популярность. Социалисты левого толка не получили никаких выгод, потому что оставались в коалиции с коммунистами в провинциях, находясь в правящей коалиции с христианскими демократами в Риме. Такая партия могла лишь истощить себя этой своей двойственной натурой; не желая отказаться от того или иного союза, она не могла функционировать как барьер от коммунистов в провинциях и не могла добиться реформирования христианских демократов в Риме.

Таким образом, не сумев изолировать коммунистов, открытие левым превратило их в единственную крупнейшую оппозиционную партию. Ликвидировав более мелкие демократические партии, этот эксперимент лишил итальянскую политическую систему гибкости. Отныне любой правительственный кризис был на руку коммунистам; Италия все больше оказывалась перед выбором между христианскими демократами, потерявшими подвижность, и радикальными антидемократическими переменами. В конце 1960-х этот зловещий исторический процесс становился вполне реальным. Министры по-прежнему открыто декларировали свой антикоммунистический настрой, но избирательная арифметика все больше опровергала эти заявления. Любое фундаментальное изменение угрожало бы не только власти правящей партии, но и всей демократической системе.

Рим был единственной столицей, приветствовавшей Никсона значительными демонстрациями. Коммунисты еще не сделали свою мнимую открытую смену вех в отношении НАТО (что произойдет, когда они окажутся почти у власти и когда это даст тактические выгоды). Они демонстрировали под лозунгом «НАТО вон из Италии, Италия вон из НАТО». Никсон повторял свои основные тезисы других установок: приверженность полным консультациям, осторожный подход к Советскому Союзу, желание мира. Все это было вполне благосклонно воспринято итальянскими руководителями, но во многом так, как будто это были новости с далекой планеты, – интересно, но по существу не имеет отношения к их главным проблемам.

Митинги проходили как-то бессистемно. Президент Джузеппе Сарагат настаивал на приеме Никсона без своих министров, потому что перед ними он боялся выражать свои негативные оценки относительно достижений коммунистов. Сарагат показался четко мыслящим во время этих частных бесед, но его влияние было слабым из-за конституционного положения о том, что итальянский президент не является участником политического процесса. Сарагат устроил грандиозный государственный прием – обед в богато декорированном Квиринальском дворце. Поскольку не имелись в виду серьезные переговоры и поскольку ни у кого не было и понятия о том, кто из многих итальянских руководителей станет играть главную роль в последующие годы, Никсон принял поочередно большое число таких людей в меньшей комнате дворца, в то время как другим гостям подавали бренди. Впечатление от этой процедуры было скорее калейдоскопическим, чем разъяснительным. Ни один из лидеров ни одной из партий не имел какой-то конкретной программы, поскольку его действия на посту, если он получит его, будут менее всего зависеть от его личных убеждений, чем от баланса сил, который будет там иметь место.

Как ни странно, но Италия не покончила еще с традициями Возрождения. Ее партии действовали как сочетание самых различных взглядов городов-государств, которые преобладали на протяжении большой части истории Италии. Христианские демократы были комбинацией Неаполя и Флоренции, этакая до одури соблазнительная смена в гибких формах и работа с соперниками на основе тонких стратагем Макиавелли; коммунисты представляли Пьемонт, поддерживаемый Москвой, как традиционный Пьемонт поддерживался Францией, дисциплинированные, рациональные и непреклонные. Республиканская партия была скромным городом-государством, похожим на Модену, зарабатывая себе авторитет своим интеллектом. Только социалисты переживали проблемы. Они стремились к национальным и европейским основам, которые имеют весьма слабые корни в итальянской истории.