Годы в броне

- Больше я вас не задерживаю, - довольно мягко сказал комкор. Возможно, ваши доводы обоснованы.

От командира корпуса я вышел в смятении. Поостынув, понял, что не вправе осуждать комкора за яростное желание оставить у себя полнокровную танковую бригаду. И еще тревожила мысль: не допустил ли какой бестактности по отношению к заслуженному боевому генералу? Сколько раз я ругал себя за несдержанность. Да видно, мало ругал...

Лес стонал от рева заведенных моторов и лязга гусениц. Я в полудреме покачивался в штабном автобусе. Раскаленная докрасна печка излучала приятное тепло.

Бригада двигалась на север, к реке Тетерев, к малинской переправе. А в это же время буквально в двух километрах восточнее крупная танковая колонна немцев тоже ползла на север и к той же малинской переправе. Мы шли параллельным курсом к одной цели.

Шум и лязг собственных машин заглушал звук работающих моторов и грохот немецких танков. Такое же положение было и у немцев. Высланная нами разведка долго плутала в лесу. Вражеская разведка действовала не лучше.

Не зная друг о друге, мы и гитлеровцы спокойно пробирались на север.

Первым выскочил со своими танками к пойме реки комбат Петр Еремеевич Федоров, о котором у нас шутливо говорили, что, кто его обманет, тот и дня не проживет. Его танкисты елозили по берегу в поисках брода и проходов, когда кто-то из них заметил, что с юго-востока на эту же переправу ползет еще какая-то колонна с включенными фарами. "Странно, у нас в бригаде за это голову сняли бы", - подумал комбат и насторожился.

Выставив засаду, Федоров подпустил поближе двигавшуюся на него колонну и, убедившись, что перед ним немецкие машины, открыл огонь. Три горящих фашистских танка остались на берегу, остальные повернули на 180° и, уже с выключенным светом, на полном ходу, скрылись в ночных лесах.

К утру бригада сосредоточилась в новом районе, и я явился к командарму И. Д. Черняховскому.

Молодой, статный, красивый, с черными выразительными глазами генерал с большим вниманием выслушал мой доклад. Он был рад своевременному выходу 55-й бригады на северный берег реки и остался доволен ночным боем, подтвердившим группировку противника и правильность принятого решения о выводе бригады из лесов и болот.

Много хорошего слышал я на фронте об Иване Даниловиче Черняховском. Это был танкист до мозга костей, блестяще знавший теорию и практику боевого применения танков: он не только окончил бронетанковую академию, но еще до войны командовал танковой дивизией.

Взяв мою карту, командарм красным карандашом обвел населенные пункты Малин, Пинизевичи, Ялцовку, Зарудню.

- В каждом из этих пунктов разместите по танковой роте. Фронт вам даю двенадцать километров. Имейте в виду: ни один вражеский танк не должен прорваться на северный берег реки. В Ялцовке оставьте в своих руках сильный резерв, туда же прибудет в ваше распоряжение артиллерийский истребительный полк. Хочу напомнить одно важное обстоятельство: мы располагаем достоверными данными, что противник сегодня попытается прорваться по всему вашему участку. Полагаю, ночью вы сами в этом убедились.

Генерал Черняховский протянул мне сильную руку и вышел из комнаты. Я остался с генералом Тер-Гаспаряном, чтобы договориться по ряду вопросов управления и организации связи...

В тот же день я возвратился в бригаду. А через несколько часов танковые батальоны и роты уже заняли свои места. Штаб бригады разместился в Ялцовке, в центре боевых порядков.

С утра все было спокойно, противник себя не обнаруживал. Но прошел еще час, и вдалеке стали раздаваться глухие артиллерийские выстрелы, однако это было где-то слева. Постепенно стрельба приближалась. Вскоре в бинокль можно было уже рассмотреть голубые дымки разрывов. В Ялцовке с каждой минутой становился все слышней гул танковых моторов...

Запрашиваю Федорова. Его рация не отвечает. К счастью, обстановка прояснилась довольно быстро. В Ялцовке неожиданно появились две самоходки. Остановив их, И. Е. Калеников подозвал старшего. Из разговора с лейтенантом-самоходчиком мы узнали, что немцы переправились через реку и вошли в Зарудню.

Я не мог этому поверить.

- Не ошибаетесь, лейтенант? В Зарудне у нас целый батальон...

- Ваш батальон отошел тоже...

Не успел я закончить разговор с самоходчиком, как возле нас остановился танк начальника штаба первого батальона капитана И. И. Роя. Выскочив из танка, он протянул мне карту:

- Меня послал за помощью Федоров.

Посмотрев на карту и оценив обстановку, я перевел взгляд на Ивана Емельяновича Каленикова. Своего заместителя я знал с 1935 года: вместе учились еще в Саратовском бронетанковом училище. Неудивительно, что оба понимали друг друга с полуслова.

- Бери, Иван, резервную роту и жми на помощь Федорову. Зарудню надо вернуть во что бы то ни стало.

Горячая пора началась и на правом фланге. Комбат 2-го батальона прислал тревожную радиограмму: "Веду огневой бой. Против моего батальона развернулось 50 танков в направлении Пинизевичи".