Годы в броне

Как кстати под руками у меня оказался приданный артиллерийский полк. Через десять минут он уже кромсал своими снарядами переправу. 20 наших танков и 24 орудия приданного артполка открыли сильный огонь. Загорелись три фашистских танка, и этого оказалось достаточно, чтобы заставить противника отскочить.

Потерпев неудачу на правом фланге, гитлеровцы сосредоточили главные усилия против центра обороны.

Первым заметил скопление вражеских танков на нашем участке разведчик Серажимов. Его тревожная радиограмма гласила:

"Около 70 танков противника в лесах против Ялцовки. Ведется разведка бродов. На берег выкатываются шестиствольные минометы".

Через час появился заместитель командира бригады И. Е. Калеников, которого я посылал в Зарудню на помощь Федорову.

- У Федорова полный порядок, - бодро доложил Иван Емельянович. Подбито три вражеских танка, немцы отскочили через реку на юг, резервную роту я подтянул ближе к вам.

Положение на всем нашем участке фронта складывалось как нельзя лучше. Ни один вражеский танк не прорвался через Тетерев на север.

Принимая эти данные по телефону, командарм то и дело подбадривал:

- Хорошо, хорошо, танкисты. Держитесь до темноты, враг еще попытается не раз потревожить вас на другом участке.

Так оно и случилось. Над нами закружилась "рама". Сколько ни били по ней, она оставалась невредимой и продолжала плыть над берегом, вдоль дороги и над Ялцовкой. Вслед за ней показались "юнкерсы". Бомбовые удары чередовались с пулеметными обстрелами "мессершмиттов". Но наиболее чувствительным оказался десятиминутный огневой налет. Стреляла артиллерия, противно визжали немецкие шестиствольные реактивные минометы.

Артиллерийский налет пришелся по узлу связи и вывел его из строя. Досталось и медсанвзводу, который расположился невдалеке от нас.

Своевременным оказалось выдвижение 2-го батальона на берег реки. Расставленные в одну линию танки притаились в ожидании врага.

Туман, поднявшийся над не скованной льдом рекой, скрывал наше расположение. Фашисты после артиллерийского налета пошли в атаку. Лавина немецких танков отделилась от леса, подошла к берегу, спустилась к реке и поползла по воде.

Казалось, не остановить эту стальную бронированную волну. Завязалась танковая дуэль. Скорострельные танковые пушки выпускали сотни бронебойных и трассирующих снарядов. Появились очаги пожаров. Бригада также понесла ощутимые потери.

Мы с Дмитриевым и Калениковым помчались на берег, туда же подтянули резервную роту. Расторопный командир артполка, не дожидаясь особых указаний, выкатил орудия на высоты и прямой наводкой открыл огонь по развернувшимся вражеским танкам. В разгар боя откуда-то появился дивизион "катюш". Прошло несколько минут, и через наши головы в сторону противника с шумом понеслись реактивные снаряды. Немцы ответили залпами из шестиствольных минометов.

В тот самый момент, когда бои на нашем участке приняли самый кризисный характер, комбат П. Е. Федоров доложил об отходе противника в полосе действий его батальона...

Мы облегченно вздохнули. С правого фланга тоже донесли о спаде боевого накала в районе Пинизевичи. Теперь мы обрушили весь огонь на центральную группировку врага, против которой сосредоточили огонь танков, артиллерии, гвардейских минометов - "катюш". Оставив на обоих берегах десять подбитых и сожженных танков, противник как будто отказался от дальнейшего наступления. Савельев прислал донесение: "Немцы колоннами уходят на юг".

Я, Дмитриев и Калеников бросились обнимать друг друга. Радостью светились лица моих боевых друзей. В разгар ликования к нам подбежал начальник связи бригады Засименко.

- Товарищ подполковник, телефонная связь налажена, вас вызывает к аппарату генерал Черняховский.

С группой офицеров я направился в крайнюю хату, где был установлен телефонный аппарат.

- Мае остается, товарищ командир бригады, сказать всем вашим танкистам одно слово - спасибо! - раздалось в трубке.

- Наступила пауза. Воспользовавшись этим, я спросил:

- Что прикажете делать дальше, товарищ командарм? Черняховский с минуту помолчал и отрывисто ответил:

- С утра начнем наступать. Сегодня от Рыбалко подходит пятьдесят четвертая танковая бригада генерала Лебедева, она будет действовать рядом с вами. В 20.00 я жду вас у себя на КП...

* * *

Я не прибыл к генералу Черняховскому в назначенное время.

Радостный, взволнованный вышел я из домика и торопливо зашагал к своему танку. Меня окружили офицеры штаба бригады, им хотелось знать мнение командарма о наших действиях. Развернув помятую карту, я стал здесь же, на крыльях танка, наносить маршруты возможных действий. Где-то заиграли шестиствольные немецкие минометы, и вдруг протяжно заскрипело в воздухе. Над ухом кто-то крикнул "Ложись!", но... было поздно. Я не успел упасть на землю. Со страшной силой резануло грудь. Перед глазами завертелась земля, закружилось предвечернее небо, запрыгали танки, люди, дома. Я упал.

Как сквозь сон услышал шум, какие-то звуки, слова: "В машину его, он жив, жив..."

Надо мной склонились Дмитриев и Калеников. Доктор Людмила Федорова оказала первую помощь.