Гогенцоллерны. Характеристика личностей и обзор политической деятельности

Наконец, довольно острое столкновение между канцлером и клерикалами произошло и из-за вопроса о дуэлях. Один военный врач (Замбер) подвергся оскорблению со стороны офицера и был вызван им на дуэль. Замбер, однако, отказался принять вызов, сославшись на свои религиозные убеждения. В ответ на это офицерский суд чести предложил ему подать в отставку. Клерикалы подняли по этому случаю бурю, и дело перешло на рассмотрение императора, который нашел, что принципиальным противниками дуэли не место в армии. На этот раз возмутились уже не одни клерикалы, но и все левые партии. Резолюция императора подверглась очень суровой критике в рейхстаге, и было принято постановление, что отказ от дуэли, наказуемой к тому же уголовными законами, не может быть поводом к исключению с военной службы.

Между правительством и рейхстагом были и другие столкновения по более мелким поводам (из-за вопроса о прибавках жалования для чиновников Восточной Пруссии, из-за гонения на польских чиновников, голосовавших за неугодных для правительства кандидатов), но эти столкновения никогда не доходили до разрыва. Обе стороны понимали, что разрыв грозит им слишком большими неприятностями и в минуты крайних обострений всегда находили общий язык. Бетман-Гольвег понимал, что разрыв с клерикалами должен толкнуть его в объятия либералов, к чему он совсем не стремился. Поэтому, несмотря на отдельные резкие выступления против клерикалов, он никогда на покушался на завоеванные в прежние времена права церкви и часто был готов идти на уступки. Уже одно введение конституции в Эльзас-Лотарингии стоило в глазах клерикалов очень многого. Со своей стороны и центр стал теперь не так требователен, как в прежние времена, и несмотря на свое фрондерство в частных случаях, в общем был готов идти рука об руку с правительством в существенном и главном.

А самым главным в глазах правительства Бетман-Гольвега было по-прежнему увеличение сил армии и флота. Центр, увлеченный все нараставшим в Германии воинственным настроением, отказался от своей прежней оппозиции в этом отношении, и теперь почти всякому новому требованию правительства субсидий на армию и флот было обеспечено большинство, ибо национал-либералы, консерваторы и в некоторых случаях даже свободомыслящие и прежде смотрели благосклонно на требования относительно вооружений. Правительство воспользовалось таким настроением рейхстага, и увеличение военных сил теперь стало производиться почти ежегодно. В 1911 г. рейхстаг дал согласие на увеличение армии в мирное время на 10 тысяч человек; в 1912 г. правительство провело через рейхстаг новое увеличение армии на 29 тысяч человек, а также и создание новых боевых единиц в виде двух армейских корпусов; вместе с тем была предположена новая реформа флота, предусматривавшая образование третьей морской эскадры и большего количества подводных лодок. В 1913 г. правительство опять потребовало увеличения армии еще на 136 тысяч, человек, и рейхстаг принял это предложение большинством голосов против социал-демократов, поляков и эльзасцев. Средства для покрытия новых военных расходов были добыты путем чрезвычайного налога (в один миллиард марок), падавшего на имущества и доходы. Несмотря на то, что этот налог должен был пасть главным образом на состоятельных людей, правые партии не возражали против него: отчасти и они были напуганы уверениями правительства о грозном положении, в котором якобы находится отечество, отчасти же этим путем они надеялись избегнуть еще более неприятного для них налога на наследства.