Но конституционные стремления уже нельзя было уничтожить. Прошло всего несколько месяцев после роспуска Соединенного ландтага, и над всей Германией разразился гром мартовских революций. В нашу задачу не входит, конечно, ни описание самой революции, ни характеристика ее движущих сил. Для нас интересно здесь лишь отношение к ней Фридриха Вильгельма IV и его правительства. Короля революция 1848 г. могла интересовать с двух сторон: во-первых, как народное движение, покушавшееся на его самодержавные права, и, во-вторых, как новый толчок к объединению Германии, который при умелом его использовании мог поставить Пруссию во главе объединенных немецких земель. С первой точки зрения революция должна была оттолкнуть его; но, имея ввиду ее значение как объединительного средства, он мог стараться использовать ее некоторые стороны в целях утверждения прусской гегемонии. Мы увидим далее, что в глазах короля антиабсолютистский характер революции с первых же дней ее — и чем дальше, тем более — заслонял ее объединяющую роль, и король попытался найти иные средства для объединения Германии, чем указывали деятели революции.