《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- Послушай оно чего, Ванька, - произнёс Басманов. – Эко же ты сделался героем средь земских! И право, по заслугам!

Опричник похлопал судью по плечу, точно и вправду по-дружески. Челядин не мог посторониться, не отойдя из оцепенения.

- Вот что скажу! – молвил Алексей, положа руку на сердце, - Ты ж в самом деле полюбился мне! Всяко боле, нежели крысёныш Бельский, али ещё кто из ваших. Да токма устроил ты всем нам несладко, ой несладко! На кой чёрт дурить нас? Не надобно, Вань, не надобно.

Челядин опустил взгляд, кротко кивая.

- Помилуйте. – тихо произнёс Иван.

Алексей ухмыльнулся, откинувшись назад. Опричник махнул пред собой, готовый внимать.

Князь не смел обратить взора на жену, встал со своего места и преклонил колено пред опричником. Басманов самодовольно усмехнулся, поглядывая на княгиню. Женщина, верно, хотела отвести взгляд, но отчего-то не могла, и то очень даже пришлось по сердцу Алексею.

- Не слышу? – молвил Басман-отец, чуть вскинув брови.

- Прошу милости вашей! – произнёс Челядин.

Алексей почесал щёку, глядя куда-то вперёд себя. Его плечи опустились, и из груди вышел тяжёлый выдох.

- От воротиться Морозов, и с какими вестями встречу его? – произнёс Басманов.

Опричник поднялся со своего место и пнул князя в живот, повалив князя наземь. Алексей плюнул, да ударил себя в грудь.

- Ну, княже, бывай! – молвил Басманов напоследок.

…

На обратной дороге опричники не торопились в кремль. У братии не было большого желания угодить под гнев царский, и по сему они решили ехать боле длинной дорогой. На трети пути, отряд свернул к славному берегу реки – ровный да пологий спуск был благодатным местом для привала.

У берега росли несколько ив, скорбно согнувшихся над водой, всё оплакивая вечное горе своё. Под деревьями залегла мягкая тень, спасающая от душного зноя.

С лошадей сняли всякое снаряжение и оставили на небольшом возвышении подле пожелтевших кустарников.

Малюта и Алексей следили за лошадьми, сняв сапоги и зайдя в воду по колено. В этот жаркий день студёная река была истиною отрадой.

Омыв лицо, Алексей растёр грудь, смывая, сколь возможно, дорожную пыль.

- Ну, будем надеяться, что Челядин уяснит теперича, – потянулся Басман-отец.

Малюта пожал плечами, разминая шею.

- А чёрт его знает, - ответил Григорий. – Земские – народ несмышлёный.

- На то мы и посланы, - усмехнулся Алексей, - вразумить нерадивых.

- А право – коли так не успокоются, знаю боле верный способ усмирить их, - молвил Малюта, подло ухмыляясь. – Тем паче, что у Челядина и жена славная, и дочки загляденье.

- Дурак ты, Гриш, - мотнул головой Алексей. – От чего-чего, а открытой вражды с земскими нам токма и не хватало!

Малюта отступился, лишь пожав плечами.

Афанасий оставался на берегу, сидя в тени грустной ивы.

Фёдор и немец отплыли едва ли не до середины реки. Они вышли к мелководью, и верно, как уж было заведено, беседа свелась к дружеской схватке.

Сцепившись в рукопашную, парни выступали в равную. Каждый из них то отступал, по делал выпад, пытаясь забороть соперника.

- Готов на пари? – спросил Малюта, поглаживая бороду.

- От лукавого, - мотнул головой Алексей, продолжая поглядывать за схваткою.

Меж тем драка сместилась к коварной поросли камышей. Вдруг забава прервалась ругательством, сорвавшееся с уст Фёдора. Юный Басманов резко метнулся в сторону, странно прихрамывая. Его встревоженный взгляд окинул прибрежную поросль, а в воде расходилось пятно крови.

Генрих спешно помог юному Басманову выйти из воды, придерживая его за плечо. Левая нога Фёдора была залита кровью.

- Да какого же чёрта ты напарываешься вечно, я понять не могу!? – выпалил Вяземский, спешно снимая свой пояс.

Чуть ниже колена виднелся глубокий укус змеи. Генрих бросился к своему седлу, отстегнул кожаную флягу с водкой. Наспех промыв рану, немец дал Вяземскому остановить кровь.

Подоспевшие на суматоху Алексей и Малюта молча глядели за сим, ведь, право, что ещё и поделать?

Пару мгновений опричники безмолвно переглядывались меж собой. Вяземский с дозволения немца допил водку, глядя на огромное чёрное пятно крови, выступившее на ткани.

- А ежели ядовитая? – вдруг спросил Фёдор, усмехаясь.

И тут же ощутил слабый подзатыльник.

- Не ядовитая. – упрямо заявил Алексей.

- Но здоровая мразь. – хмуро молвил Генрих, за что тоже отхватил подзатыльник.

- Тьфу вам обоим на язык! – ругнулся Басман-отец. – И бегом по коням!

…

- Не ядовитая. – твёрдо молвила Алёна, мотая головой.

- Уверена? – спросил Алексей, сидя подле сына.

Девушка уверенно кивнула.

- Не то бы, - Алёна обратилась к Фёдору, - уже несладко бы вам пришлось, Фёдор Алексеич.

Юноша облегчённо вздохнул, откидываясь назад.

- Славно, – вздохнул Алексей, похлопав сына по плечу.

Фёдор поднял взгляд на отца. Их взгляды ненадолго встретились.

Меж тем крестьянка собрала все лоскуты, испачкавшиеся в крови, и поспешила было наверх, как немец её перехватил, пущай и ненадолго.

Генрих приобнял Алёну за талию, привлекая девушку к себе, поцеловал её в висок. Коротко прошептал пару слов, верно, на прощание. Крестьянка согласно кивнула, и после того опричник отпустил её.