《Гойда》 (оригинал с Фикбука, слэш)

- Спасибо, что не просишь за него, - произнёс Иоанн, отводя взор.

- Не смею. – мотнул головой Владимир.

- Чай, желаешь проститься с другом? – вопрошал владыка.

Владимир поднял взгляд.

…

Пир же гулял, как и доныне.

- Не к лицу тебе чёрное одеяние, - молвил Бельский, садясь подле Сицкого.

Василий пожал плечами, утирая усы от мёду.

- А тебе б пошло, Вань, - молвил Сицкий, - Да, видать, до того чураешься за опричника сойти, что по жене и ребёнку, царствие им небесное, не носишь траура.

Бельский сжал кулак, да ухмыльнулся.

- Не поучай меня, как скорбеть мне по семье моей, - отрезал Иван, и голос его будто бы переменился.

Сколь резко он распалился гневливостью, столь скоро же смолк князь, верно, пристыдившись своего порыву.

- Не думал я, что от так всё обернётся. Право, не думал, - вздохнул Бельский, проведя по бороде.

- Ты мне не чужой, - молвил Сицкий, - и знавал я и тебя, и отца твоего. А по сему, уж знаю я ответ твой, да всё ж испрошу.

Иван повёл бровью, да кивнул.

- Ежели испрошу милости у тебя пред государём, примешь ли ты её? – спросил Василий.

Бельский грустно усмехнулся, опуская взор.

- Верно ж говоришь – и без моего ответа знаешь же, - просто ответил Бельский.

- Дурак ты, - цокнул Сицкий, мотая головой.

Бельский в ответ лишь пожал плечами, а пальцы его сами собой застучали об стол. В пёстрой круговерти завидел княже, как Фёдор Басманов неспешно ступает к ихнему столу.

- Княже Владимир Андреич просит, - молвил юный опричник, положа руку на сердце.

…

Князья встретились в пустой палате. Не было ни рынд, ни кого из крестьянских.

Владимир насилу смог глядеть в глаза Бельскому. Иван же держался много более стойко. Он обнял Старецкого.

- Вот и настало время нам уж потолковать? – вопрошал Бельский, - Давнишно же мы знаемся – али не с самого ли детства? Право, сколь себя помню, я был на твоей стороне, Володь.

- Я вовек не забуду, - молвил Владимир, отводя взгляд, - В ту пору… едва ли кто был подле меня.

- Я был нужен тебе, - смиренно молвил Иван, коротко поклонившись, и отведя взгляд в окно.

Что-то кольнуло в сердце Старецкого. Владимир не ведал, куда податься. На улице уже вечерело, тени становились длиннее.

- Не кори себя, - молвил Бельский, нарушив молчание.

Владимир сглотнул, касаясь шеи.

- Коли мог бы я обратить всё вспять… - сокрушённо вздохнул Старецкий.

Владимир видел своего друга со спины, видел, как поднялись от вздоха его плечи, покуда взор Бельского был устремлён во двор, на бесстыдную попойку.

- Мне гложет душу видеть это, - презрительно бросил Иван, обернувшись на Владимира.

Старецкий замер на месте. Какая-то разительная, и вместе с тем неописуемая перемена насквозь пронзила весь облик Ивана. Покуда Владимир стоял в оцепенении, Иван подступился к давнему другу, и положа руку на плечо, заглянул прямо в глаза.

- Что поднимается в сердце твоём, когда ты глядишь на эти бесчинства? – вопрошал Бельсикий, - И ты всё стоишь, узрев сей кошмар наяву.

- Это сводит с ума, - голос Владимира исполнился дрожью.

- Сделай это, княже, - сокровенным шёпотом молвил Иван, - Решись, молю. Посягни на власть. Сбереги себя.

- Сберечь себя?... – в ужасе отпрянул Владимир.

- Мои дни сочтены, - молвил Бельский, разведя руками, - Но ты же…

Владимир прервал его жестом, и исполненный истинного ужаса, устремился прочь.

…

Чернели глазницы закоченевших мертвецов. Всё глядели они, глядели очами своими чёрно-пустыми, и будто бы сей мертвенный взгляд следовал за каждым шагом Иоанна.

Владыка же не чуял ни холоду, никакого звука. Весь люд забился по домам – ни души во всём белом свете.

Резкий порыв ледяного ветра пронзил тело Иоанна насквозь. С хриплым вдохом, он отверз очи в своей постели, слушая собственное сердце. Кошмар осел холодным потом на лбу и висках.

Царь медленно повёл головой на слабый свет окна. Глаза привыкали к полумраку, и вскоре бесформенное пятно неба сделалось чётким.

Иоанн сглотнул, проведя по своей шее, и опустил взгляд подле ложа своего. Царь свёл брови, проведя по остывшим простыням.

Через несколько минут владыка стоял на пороге просторных палат. Слабый утренний свет медленно пробивался из окон.

- Нынче мне не до веселия твоего бесовского, - молвил Иоанн, ступая к трону.

Фёдор в ответ ухмыльнулся, да пожал плечами, будто бы и не было ничего зазорного в том, что юноша занял царский трон. Заместо всякого знака раскаяния, Басманов поманил жестом к себе владыку.

Иоанн и впрямь не разделял весёлости Фёдора. За несколько шагов приблизился к трону и грубо схватил Фёдора за шиворот.

И в тот миг Иоанн замер, не в силах расцепить хватки. Фёдор завороженно глядел в очи своего владыки. Рука юноши не дрожала. Не дрожала и сталь, которая пронзила адским пламенем живот царя.

Иоанн стиснул зубы до скрипа, и зверский рёв пробудил его, на сей раз уж окончательно. Сухие губы шевелились, жадно глотая воздух.

Царь дрожащей рукой взялся за ту рану, что получил во сне, и сердце владыки едва ли не замерло – рука его окрасилась липкой горячей кровью.