Голем

Первая из них — Влад был одним из сильнейших Старших магов, и бросать ему вызов без повода никто не рисковал. Они на пару с Юрием неспроста были правой и левой рукой Гефеста, заслужив своё положение талантом и боевыми навыками, а также — незаурядными мозгами, которые, кстати, в их Семье водились далеко не у всех.

Второй причиной был тот факт, что Влад, исполняя обязанности Главы, не делал ничего, что могло бы вызвать недовольство Совета. По сути, он и Главой-то был чисто номинально: никаких значимых решений он не принимал. До сих пор.

Но теперь он нарушил это правило, а потому оказался лицом к лицу с ощетинившимся Советом.

Напрасными надеждами Влад себя не тешил: хоть он и считался более сильным, нежели остальные, слабаков среди Совета не было. Во время правления Гефеста они не могли ни на что повлиять: Константин Георгиевич обладал подавляющей мощью, с которой никто из Совета спорить не мог. У Влада такой силы не было.

Матёрые, закалённые десятками, если не сотнями, битв, дюжина Старших магов, сидевших напротив него в зале особняка Титановых, молчали лишь до тех пор, пока Влад не предпринимал ничего, что могло бы затронуть их интересы. Но он это всё-таки сделал, и молчание Совета тут же закончилось.

— В отличие от остальных Семей, зарабатывающих за счёт различного бизнеса, наш основной доход — это война. Наши элементали рискуют жизнью в различных локальных конфликтах, не жалея себя. Они погибают! А вы, Владислав, предлагаете отдать деньги, заработанные кровью ваших родственников, какой-то вшивой государственной структуре, совершенно не способной справиться со своими трудностями самостоятельно. Я категорически против, — со злостью закончил Михаил, один из самых старых представителей Совета. Один тот факт, что он дожил до пятидесяти лет, так и не уступив своего высокого места в Семье кому-то из молодых элементалей, говорил о его незаурядной силе. Сейчас он стоял перед столом, пылая праведным гневом и щеголяя десятками шрамов, уродующих лицо от подбородка до затылка, и грозно смотрел на Влада.

«Ну что же, судя по недовольным взглядам двадцати четырёх глаз, — отстранённо и даже как-то лениво подумал Влад, — Остальные его поддержат. Значит, мне бросят вызов. Первым, видимо, будет сам Михаил. Скорее всего, с ним я справлюсь — пусть он и силён, но на него моих навыков хватит. Но за ним наверняка сразу же последуют остальные, и рано или поздно я проиграю. Это лишь вопрос времени. Чёрт, Юра! — Влад в который раз сдержал обречённый вздох, — Ну и во что ты меня втянул?»

— Я тоже.

— И я.

Руки представителей Совета вздымались в воздух одна за другой, подтверждая самые мрачные прогнозы Влада. Он всё-таки вздохнул — совсем тихо, и, как он надеялся, практически незаметно. Сейчас должно было начаться самое интересное.

— Итак, — дождавшись, когда поднимется последняя, двенадцатая ладонь, громко заговорил Михаил, — весь Совет против вашего решения, Владислав. Это значит, что вы больше не можете исполнять обязанности Главы.

— Разве? — Влад вскинул брови в притворном удивлении. Он прекрасно видел, к чему ведёт их разговор, а потому не видел смысла оттягивать неизбежное. Поднявшись со своего кресла, он в один прыжок оказался на ровной площадке в центре зала, по периметру которой располагались места членов Совета. — А мне кажется, вы ошибаетесь. Как вы мудро заметили чуть раньше, наша Семья отличается от остальных. Мы не решаем разногласия между собой с помощью демократических переговоров с большинством голосов, о нет. Титановы — Семья воинов, и решение принимается по праву силы. — Влад медленно обвёл глазами всех присутствующих, прожигающих его недовольными взглядами, и приглашающе развёл руки в стороны:

— Ну? Кто хочет оспорить моё право быть Главой?

В зале ненадолго повисла тишина, нарушаемая лишь приглушённым шуршанием одежды. Михаил, так и не соизволивший сесть обратно на своё место, снял пиджак, стянул с шеи галстук, оставшись в широких классических брюках и свободной белой рубашке, скрывающей не по-старчески крепкую мускулатуру, и вышел вперёд, оказавшись напротив Влада:

— Это буду я.

Их разделяло каких-то пять метров. Влад с готовностью кивнул:

— Тогда не будем терять время, — кожа Влада сверкнула и тут же исчезла под облегающим пластинчатым доспехом светло-серебристого цвета. Михаил не отставал: его броня напоминала серые рыцарские латы, тяжёлые, громоздкие, с хищно вытянутым забралом шлема. На руках возникли перчатки, каждый палец которых заканчивался острыми даже на вид по-птичьи загнутыми когтями, удивительно подходящими для того, чтобы цепляться за пластины брони противника.

«Ну что же, — криво улыбнулся Влад под своим шлемом — небольшим, овальным, увенчанным декоративными крылышками на висках. — Посмотрим, на что способно твоё железо против моей платины».