Голимые рассказы

Наш человек, естественно, потерял голову и тотчас заявил, что он – именно тот человек, который ей нужен. Иными словами, вот вам моя рука и сердце, пользуйтесь на здоровье.

Милая дама благосклонно выслушала предложение, минуту размышляла, а потом дала согласие, потому что он тоже пришёлся ей по вкусу с первого взгляда. Но попросила дать время, чтобы уладить кое-какие дела, о которых знать нашему любвеобильному кавалеру пока не следует.

И грош цена была бы этой даме, если бы она с новообретённой американской прагматичностью не принялась наводить справки об избраннике и копаться в его прошлом. Причём его финансовое положение её интересовало меньше всего, главное – моральный облик. Так эту вещь, кажется, называли в доисторические времена?

Очень скоро нанятые ею частные детективы доложили, что Нью-Йорк вполне может стать третьим после Саратова и Петах-Тиквы городом в послужном списке нашего пылкого ромео. Не факт, что, женившись на ней, он не отправится в плавание дальше по географической карте перспективных невест.

После этого неприятного открытия она с несвойственной для еврейско-русско-негритянских дам мстительностью, помноженной на американскую прагматичность, принялась строчить всем его обманутым жёнам письма, в которых на фактическом материале, подкреплённом съёмками скрытой камерой, изложила всю подноготную несчастного казановы.

В итоге, вместо весёлой и разгульной свадьбы в русском ресторане где-нибудь в Бронксе или даже на Манхэттене наш человек получил две повестки в суд по поводу взыскания алиментов за все годы супружеских обманов, а вдобавок ещё и письмо от американского адвоката с требованием довольно крупной суммы за причинённый моральный ущерб гражданке самого свободного и демократического государства на свете. Чтобы, значит, уяснил на будущее, как покушаться на священный институт брака.

Мораль сей басни печальна: один ум хорошо, два – лучше, а три – упаси господи. Лишний раз убедиться в этом, естественно, можно, но уж больно чревато… и дорого.

3. ПЕРЕСТРАХОВЩИКИ

Жили-были два друга, которые очень хотели разбогатеть. Хотеть-то они этого хотели, но как это сделать практически, понятия не имели. Первый считал, что на все имеющиеся у них деньги нужно накупить какого-нибудь дефицита, а потом с выгодой продать. Второй тут же осторожно замечал, что торговля – дело рискованное, и можно пролететь на неходовом товаре, а кроме того сразу же налетят, как мухи, всякие рэкетиры и прочие захребетники, которые всю прибыль отнимут и отсудят, да ещё вдобавок по шее накостыляют. Лучше, мол, вложить имеющуюся наличность в какой-нибудь коммерческий банк под хорошие проценты, и спустя какое-то время без забот и хлопот получить гарантированную прибыль.

Первый в ответ лишь усмехался и говорил, что у них не такие большие деньги, чтобы можно было рассчитывать на серьёзные проценты, к тому же, какими бы стабильными банки ни казались, рано или поздно они прогорают, и нечестные банкиры удирают с чужими деньгами, после чего несчастные вкладчики остаются на бобах. Чем заниматься подобными провальными вещами, лучше сразу пожертвовать деньги нищим на паперти – тот же результат, но остаётся хотя бы моральное удовлетворение, что кому-то помог.

Спорили друзья, прикидывали, что к чему, десятки вариантов перебрали, но так к единому мнению и не пришли. Дни летят, недели, годы, а они всё сидят друг против друга и спорят.

А тут и смерть с косой явилась за обоими. Умерли они в одночасье, и безутешные родственники похоронили их рядышком, чтобы друзья не разлучались даже после смерти.

Первому на все оставшиеся у него деньги заказали памятник из мрамора, но то ли мрамор оказался порченным, то ли мастер, изготовивший памятник, что-то нахалтурил, только памятник простоял полгода и рассыпался. То есть произошло то, чего наш покойный больше всего опасался при жизни, – товар оказался некачественным.

С памятником второму вышло и того хуже. Деньги-то за изготовление памятника заплатили, но фирма, принявшая заказ, через неделю разорилась, и её хозяин с остатками наличности бесследно исчез. Ищи теперь ветра в поле.

Но судьба памятников уже не волновала безутешных родственников: последний долг они отдали, поминки справили, жилплощадь покойных да невеликий их скарб поделили между собой, и всё – гуляй Вася, благополучно о них забыли.

Но сиротские могилки не остались в полном забвении. Изредка сюда забредали местные бомжи и, рискуя получить по шеям от кладбищенского сторожа, пили дешёвое вино, а потом фальшивыми голосами горланили матерщинные песни и оскверняли калом и мочой близлежащие окрестности.

Мораль басни не менее печальна, чем у предыдущей: неизвестно, где потеряешь, и, тем более, где найдёшь. Правда, кто не рискует, тот не пьёт шампанского, но к дешёвому вину и его потребителям сие не относится. Правда, в этом мало утешения…

4. ПАТРИОТ