Голод на Чизхолмской тропе

Почти небрежным движением слишком длинных когтей из покрытых кровью рук онo развернулoсь и отрубилo Томасу голову. Это было так гладко и легко. Онo стоялo с довольной ухмылкой, когда кровь фонтаном хлынула вверх, омывая его до тех пор, пока тело не упало вперед. Онo склонилo голову набок, как ворона, изучая Криса, сидящего в своей моче. Онo поднялo руку и щелкнулo когтями в его сторону. Онo наблюдалo, как пятна крови и кожи описывают дугу в воздухе только для того, чтобы упасть рядом с тем местом, где он сидел. Ухмылка превратилась в улыбку, лишенную всякого счастья, в застывшее чудовище, пародирующее настоящее чувство.

Потом онo открылo пасть и закричалo:

- Бе-е-е-еги-и-и-и...

Это вывело Криса из состояния абсолютного ужаса, сковывавшего его, как цепи. Он вскочил на нетвердые ноги и помчался по равнине, даже не подумав сесть на одну из лошадей, привязанных далеко в стороне. Единственной мыслью, промелькнувшей в его голове, было бежать как можно быстрее и как можно дальше от дьявола. Он не обращал внимания на промокшие штаны, даже не чувствовал, что крест все еще зажат в его ладони, а кожаные ремни хлопают по запястью. Он просто бежал.

А существо наблюдало. Его ноздри раздулись, когда он учуял запах добычи, превратившейся в расплывчатое пятно вдалеке. Длинный язык высунулся, чтобы попробовать воздух. Серая кожа висела полосами там, где ее пробили пули. Ониксовая жидкость медленно потекла по окровавленному торсу. Черные глаза все еще следили за Крисом, которого больше не было видно.

- Пожалуйста... беги... беги...

Он издал жестокое кудахтанье и упал на все еще теплое тело Томаса. Пули падали на землю с влажными шлепками, пока он пировал. Образец эффективности, разрывающий и разрывающий плоть и кости.

Взгромоздившись высоко, ястреб оторвал куски кролика и затряс их себе в глотку. Куски меха выстилали дно гнезда, где лежали три нагретых солнцем яйца.

Все это время Крис просто бежал.

8

Дункан, утро

Кензи стояла перед самым большим зданием в городе и смотрела на жирную надпись красного цвета на светло-сером дереве. Она смотрела, как ее бармен и молчаливый партнер Брэдли наносит новый слой краски.

- Как оно выглядит? - крикнул он вниз.

Она сморщила лицо.

- Похоже на кровь, не так ли?

Брэд сердито посмотрел на нее.

- Я же говорил тебе об этом, прежде чем ты отправила меня сюда перекрашивать. Я сказал, что это похоже на кровь, и спросил, хочешь ли ты, чтобы это было первой деловой надписью. Последний цвет был хорош, но нет. Маккензи хочет что-то этакое.

- Ты закончил?

Он пожал плечами и вернулся к рисованию. Огромная надпись, видимая почти перед самым высоким шпилем церкви, изображала ее имя ярко-красными буквами. Она была бы еще больше, если бы Джосайя не жаловался, что бордель не должен иметь лучшего обзора, чем церковь. Ее нисколько не волновала его логика. Но она подчинилась, как учил ее отец, изобразила на лице широкую улыбку согласия и позволила Брэдли только подать проповеднику из разбавленного запаса по небольшой цене.

Кензи не проиграла. Возможно, никто не знал, что она выигрывала. Но будьте уверены, по ее подсчетам, она вышла вперед. Она владела баром, борделем и отелем. Все в этом городе отдавали ей часть своих денег. Она хотела стать писательницей. Судя по всему, она была чертовски талантлива в этом. Но в мужском клубе на Востоке не любили женщин, поднимающихся по служебной лестнице. Поэтому она плюнула в грязь рядом с их начищенными кожаными туфлями, взяла свое наследство и ушла. Она ненавидела это. Она росла повсюду, но поселилась во Флориде.

Теперь она была в глуши, писала рассказы для почти неграмотных горожан, которые никогда не оценят ее гений. Когда-нибудь она заработает достаточно, чтобы завладеть всем городом. Она представила себе, как он превращается в шумное сообщество. Она хотела открыть газету. Рассказать миру правду о не таком уж диком Западе. Показать сильных женщин, которые сражаются бок о бок со своими мужьями. Может быть, использовать прессу, чтобы выпустить несколько ее собственных рассказов. Это был всего лишь вопрос времени.

- Я могу добавить немного белого. Сделать ее розовой, - крикнул Брэдли.

- Нет. Все в порядке. Я поговорю с Трейси и посмотрю, не сможем ли мы в следующий раз выбрать другой оттенок. Может быть, лаванда или сирень. А теперь поторопись. Уже почти пора открываться. Гости скоро проснутся.