Голодная

Шерил не смогла сдержать улыбку. Будет смешно наблюдать, как Макс ищет несуществующего человека. Интересно, сколько времени ему понадобиться, чтобы понять это?

– Чему ты радуешься? – спросил Макс, заметив довольный вид девушки.

– Может, ты поступишь проще? Залепишь мне пощечину и прогонишь прочь, как это делают все нормальные мужчины, когда узнают об измене своей женщины, – предложила Шерил. В ответ Макс приблизился к ней вплотную. Шерил попыталась отодвинуться. Макс положил руки на перила по обе стороны от девушки, отрезав ей пути отступления и прижимая к перилам.

– Откуда тебе знать, как поступают нормальные мужчины? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Просто я подумала. Ты сам говорил. Любому станет неприятно, – Шерил растерялась, но сумела собраться с мыслями. – Тебе будет неприятно быть со мной, после другого. Я была тебе нужна, только пока ты был единственным мужчиной у меня.

– Так и было, – чуть слышно прошептал он.

– Было? Что поменялось? – дернулась Шерил.

– Я накажу тебя за измену: найду твоего любовника – сделаю инвалидом. Ты – сделаешь аборт. А потом будет все, как прежде.

– Ты сошел с ума!

– Может быть ты и права, – сдержанно проговорил Макс. Одной рукой он убрал волосы с ее лба, провел пальцем по контуру лица и поцеловал. Его жадный поцелуй причинил Шерил боль. Она попыталась вырваться, но только сильнее распалила его. Макс подхватил ее на руки и, не замечая сопротивления, понес в дом. Легко преодолев с ней на руках ступени на второй этаж, он ворвался в ту самую комнату, где когда-то она узнала его впервые. Мягко опустил ее на кровать и тут же, не давая подняться, лег рядом, зажав ей руки над головой. Свободной рукой он рванул на ней рубашку. Шерил молча, извиваясь всем телом, попыталась выскользнуть из его рук. Макс легко пресекал ее уловки. Его горячие, сухие губы прикасались к разгоряченной коже Шерил. И в этим местах на коже зажигался огонь. Очень скоро этот нестерпимый пожар стал жечь изнутри. Сопротивление стало бессмысленным, напротив, другое желание взяло вверх. Ей захотелось прижаться к нему, чтобы он никогда не отпускал ее, чтобы они навсегда стали единым целым.

– Отпусти мне руки, – прошептала она. Макс уловил ее настроение, разжал свою кисть. Шерил приподнялась, толкнула Макса за плечи, направляя его лечь на спину, и когда он с усмешкой поддался, оседлала его сверху. Какое это сладостное чувство – власть. Пусть тайная, пусть ей пока еще нельзя воспользоваться, но она уже существует.

Несколько клеток путем невероятных, немыслимых совпадений соединились, зарождая новую жизнь. Пока еще совсем крошечную, еще неоформленную во что-то узнаваемое, но с ее помощью, я заставлю тебя, Макс Соболевский, сделать все, что пожелаю. Победно улыбаясь, Шерил провела рукой по его телу. Она гладила его грудь, поражаясь нечеловеческой твердости тела. Она целовала его живот, удивляясь себе, как приятно прикасаться губами к его коже, и чувствовать, как от желания сжимаются мышцы его пресса.

Почувствовав, как дрожь волнами пробегает по ее телу, он остановился. Перекатился набок, не выпуская ее из объятий, властно прижав бедром к кровати. Шерил уняв дрожь в коленях и не пыталась отстраниться, наоборот, жмурясь от удовлетворения, прижалась к нему сильнее. Чувствуя на губах его вкус, и смакуя тайну, которая связала их навек, вдруг широко открытыми глазами уставилась на Макса.

– Ты меня привязал, – проговорила Шерил шепотом. – Бабка тогда не про деньги говорила. Она про беременность говорила.

– Какая бабка? – лениво переспросил Макс.

– Таежная ведьма.

– И…? – протянул Макс, ожидая продолжения.

– Я забеременела тогда, в бане.

– Ты сейчас пытаешься меня убедить в том, что я являюсь причиной твоего интересного положения? – довольное выражение лица Макса в одно мгновение сменилось на ледяную маску. С остекленевшими глазами он медленно встал с кровати.

– Ну да, я беременна от тебя, – Шерил села, смело посмотрев ему в глаза, уверенная в своей правде. Такой быстрой реакции на свои слова она не ожидала. Унизительная пощечина опрокинула ее на спину, в глазах потемнело от боли, рот наполнился соленой кровью. Она тут же сжалась в клубок, защищая живот.

– Одевайся и убирайся вон, жалкая тварь. Если ты попадешься мне на глаза, я раздавлю тебя и твоего выродка как гнилую тыкву.