Голос

Быстро вернувшись в ту часть лаборатории, где стоят клетки с подопытными животными, я выбираю в верхнем ряду снежно-белого кролика и сажаю его в аккуратный куб из плексигласа, где в верхней части каждой стенки сделаны специальные дырочки; затем кладу туда подстилку из древесных стружек, ставлю поилку с водой и насыпаю сухого корма из большого контейнера. Я знаю, что этот корм готовят из люцерны, но, по-моему, пахнут эти чертовы шарики сущим дерьмом.

– Вот здесь теперь будет твой дом, Барабанщик, – говорю я кролику. – А скоро ты еще и познакомишься со своим новым другом.

Входит Морган.

– Что это, Джин? – удивляется он. – Я думал, вы уже покончили с опытами на животных.

И снова мой мозг дает мне сигнал: немедленно выпрямись и задери подбородок повыше!

– Кролика я для миссис Рей принесла. Мне кажется, ей будет приятно увидеть перед собой что-то знакомое и живое, а не только белые лабораторные стены.

Он пожимает плечами с таким видом, словно наш первый настоящий

пациент – это всего лишь очередное подопытное животное. Я просто не сомневаюсь: именно так этот поганец и считает.

– Вы спуститесь, когда начнется операция? – спрашиваю я, перенося пластмассовый домик Барабанщика в то помещение, где мне предстоит впервые ввести нашу сыворотку «анти-Вернике» настоящему пациенту с афазией.

– Да уж, такой ответственный момент я не пропущу!

Я открываю холодильный шкаф, где Лоренцо хранит пробирки с нашей антиафазийной сывороткой. А вторую группу пробирок – тех самых, что убили мышей, – он пометил особо, изобразив на их наклейках ярко-красную букву Х, и подставку с ними поместил отдельно, на другую полку. Однако вместо шести стеклянных пробирок с нашей сывороткой, на которых простая, а не красная, буква Х, там осталась только одна.

– Это вы взяли пробирки? – спрашиваю я у Моргана.

– Что? – Он изображает изумление, однако глаза его невольно ползут вверх и влево. Он тщетно ищет какой-нибудь подходящий ответ, но не находит и поворачивается, чтобы уйти.

И тут у меня возникает рискованная идея.

– Морган, насколько вы задействованы в этой операции?

Он подозрительно прищуривается, лицо его каменеет, и я вижу, что его просто трясет от гнева и от страха.

– Ох, – говорю я и изображаю глупую девчачью улыбку, – я всего лишь хотела узнать, как часто вам доводилось бывать там, внутри – ну, внутри Белого дома.

И он, точно хищная рыба, мгновенно заглатывает предложенную ему наживку и расслабляется.

«Ну, давай, рыбка, – думаю я, – давай, вцепись в нее покрепче. Вонзи в нее все свои мелкие хищные зубы».

– Вообще-то, – важно сообщает мне Морган и словно раздувается, пытаясь заполнить собой как можно больше пространства, – я буду там уже в этот понедельник. В качестве приглашенного гостя. А все благодаря вам, Джин. Вы настоящий командный игрок.

Глупая девчачья улыбка так и остается приклеенной к моему лицу, хотя теперь мне для этого уже не нужно прилагать особых усилий.

– Но это же просто чудесно! Я очень рада, Морган. Правда, рада. Но, знаете, нам уже пора начинать готовиться к операции, так что…

Он прерывает меня:

– Конечно, конечно, Джин. Поступайте, как вам удобней. Мы доставим миссис Рей вниз, когда… когда она прибудет. – И он, окончательно приободрившись, сует указательный палец в прозрачный домик кролика, пытаясь и его немного развеселить. – Привет, крольчонок.

– Ей-богу, Морган, это далеко не самая лучшая затея, – предупреждаю его я. – Кролики весьма ревностно охраняют свою территорию и вполне могут…

– Ну что вы, Джин! Это же самый обыкновенный маленький кролик, и он очень умный зверек… – Он вдруг резко отдергивает руку, словно коснувшись раскаленной плиты. – Вот черт! Он меня укусил! – Мне лишь с трудом удается удержаться от смеха, а Морган продолжает ругаться: – Проклятая тварь!

– Они хороши только для одного, верно? – говорю я, глядя на окровавленный палец Моргана. – Ничего, держите палец вверх и тогда точно не умрете.

Пока я перевязываю идиоту Моргану рану, нанесенную кроликом, входит Лоренцо.

– Что случилось?

– Да кролик чуть палец Моргану не откусил, – сообщаю я, обильно поливая йодом ерундовую ранку.

Лоренцо улыбается.

– Надеюсь, это не Sylvilagus floridanus[46], доктор Макклеллан? Вы их на бешенство проверяли? – Он наклоняется, осматривает ранку и качает головой. – Могло быть и хуже, Морган.

Лицо Моргана при этих словах меняется в соответствии с цветами солнечного спектра – от розового до зеленого, а потом до мерзкого желтоватого, точно разведенный клей для обоев. Он не замечает, что Лоренцо весело мне подмигивает у него над головой.

– Ничего страшного, Морган. Все будет отлично, – говорю я, заканчиваю бинтовать укушенный палец и выпроваживаю Моргана из лаборатории. – Увидимся с вами что-нибудь через час. – Затем, повернувшись к Лоренцо, я спрашиваю: – А кто, интересно, доставит сюда миссис Рей?