Голос крови

Карла и сама задавала себе этот вопрос. В последние три недели они постепенно уменьшали дозу, и уже два дня Карла принимала всего лишь по четверть таблетки на ночь и больше ничего. Две ночи она глаз не сомкнула, у нее пропал аппетит и опять начались приступы паники. Психотерапевт пытался ей объяснить, что через некоторое время это пройдет, но ей не верилось. Она уже поняла, что не может больше жить без таблеток.

«Вот от таких настроений вам нужно отучаться. Зависимость носит в основном психологический характер. Нужно просто пройти эту фазу», – сказал он ей, но при этом глядел на нее с таким озабоченным выражением, словно прямо у него на глазах происходило что-то неладное и что-то пошло не так. Карла, вопреки ожиданиям, реагировала не так, как было задумано для ее пользы.

– Я еще не хочу возвращаться домой, – сказала Карла, тревожно глядя на Эллу. – Я хочу вернуться тогда, когда отыщу Фелиситу, понимаешь?

Элла кивнула:

– Я тебя понимаю. Но и вернувшись домой, ты сможешь ее искать. Может быть, даже лучше, чем находясь здесь. Тогда нам не придется тайком проносить письма из опасения, что их прочтет руководство клиники. – Элла подмигнула.

Карла выдавила из себя улыбку:

– Ты принесла мне газету?

– Нет. Сегодня не принесла.

Карла тотчас заметила, что подруга говорит ей неправду.

– Элла, ты единственный человек, которому я могу доверять, – сказала она с укоризной.

– Ну ладно. Есть у меня газета, но мне не хочется, чтобы ты ее читала. Тем более когда ты плохо себя чувствуешь.

Карла проглотила комок и выпрямила спину:

– Рано или поздно мне все равно придется привыкнуть смотреть в лицо реальности. Я всегда считала неправильным, что здесь нас от всего ограждают.

Элла медлила.

– Я не верю, что все, что здесь пишут, правда, – осторожно предупредила она.

– Давай уж, показывай, – сказала Карла, сдерживаясь, чтобы не раскричаться.

Подруга достала из сумочки свернутую в маленький квадратик газету:

– Я действительно не могу представить себе, чтобы это было правдой.

Карла выхватила у нее газетные листы и развернула. На первой странице ничего. Но зато дальше, с другой стороны, маленькая заметочка, над которой жирным шрифтом было напечатано имя ее мужа:

Фредерик Арним принимает приглашение Моцартеума

Больше она не стала читать. Листы упали на пол.

– Не может быть! – прошептала она. – Он ненавидит Моцарта. Он никогда не играет Моцарта.

– В январе этого года он впервые открывал Моцартовскую неделю, – заметила Элла.