Голос Земли

– Вообще-то это вон там. В двух световых годах от нас. Мы прибудем туда через тысячу двести лет. А пока, в соответствии с той же хартией мореплавателей, применимой и для космических полетов, вы получите пропитание и кров… при том, конечно, условии, что вы будете принимать активное участие в жизни на борту.

Он еще немного подумал и добавил:

– Впрочем, мы поступим иначе.

Он открыл ящик стола и извлек из него две магнитные карты.

– Я принимаю вас в ряды граждан звездолета «Звездная бабочка-2» в качестве политических беженцев, которым удалось избежать катастрофы. Подобная ситуация в хартии мореплавателей тоже предусмотрена.

Он протянул руку, но на полпути удержал ее.

– Это наделит вас не только правами, но и обязанностями. Но… вам нужно поклясться в верности делу «мотыльков».

Микромужчина нахмурился.

– И что она собой представляет, эта ваша клятва?

– Данный термин мы унаследовали из времен рыцарства, а означает он, что я для вас буду непререкаемым авторитетом. Вы обязаны хранить верность мне, уважать меня и подчиняться. Вам придется не только участвовать во всех работах по обеспечению жизнедеятельности корабля, но и делать все от вас зависящее, чтобы человек… или микрочеловек… реализовал в Новом мире нашу конечную цель. Вы должны помогать мне поддерживать такие ценности, как мир и человечность, присущие нашему сообществу. А впоследствии, разумеется, способствовать колонизации новообретенной Земли.

Эмма-809 преклонила колена, ее примеру последовал и Амадей-230.

Они застыли в ожидании жеста Сильвена, точно так же, как оруженосцы былых времен ждали, когда их плеча коснется шпага, чтобы ощутить себя рыцарями.

Сильвен Тимсит возложил им на лоб ладони и провозгласил:

– Да продлится жизнь человеческая во Вселенной. Будьте защитниками человечества по мере своих возможностей, точно так же как мы, в меру наших, будем защитниками вам.

Затем он отдал им магнитные карты.

– С этого момента вы, Эмма-109, и вы, Амадей-230, официально становитесь гражданами космического корабля «Звездная бабочка-2». Но, невзирая на это, остается вопрос: как вам удалось так долго скрываться и ни разу не попасться никому на глаза?

– Звездолет просто огромен. К тому же преимущество уменьшенных в десять раз размеров в том и заключается, что нам в десять раз легче спрятаться.

– Война между коалициями Инь и Ян повлекла за собой множество жертв на борту корабля, и я думаю, что парочка дополнительных пассажиров, способных принять участие в восстановительных работах, принесут немало пользы, особенно если им дано забираться туда, куда Великим не под силу, – признал капитан.

Двое НСБ, превозмогая душевную боль от того, что им пришлось стать сиротами своего народа, в знак согласия кивнули миллиардеру-исследователю космоса, подтверждая, что отныне он может на них всецело рассчитывать.

– Укажите курс, и мы сделаем все, чтобы космический корабль с пассажирами добрался до пункта назначения, – заявила микроженщина.

Сильвен Тимсит повернулся к иллюминатору и показал на треугольник, образованный тремя звездами. В его центре, едва заметная, будто подмигивала четвертая.

– Мы летим туда, – сказал он. – Вокруг этой звезды, предположительно, вращается пригодная для жизни планета. По крайней мере, я на это очень надеюсь, иначе вся наша затея просто лишена смысла.

191.

С этими своими войнами они совсем мной не занимаются.

Их мысли заняты совсем другим.

У меня такое ощущение, что миссия НДАНЖ может затянуться на неопределенный срок.

Как же меня все это достало…

192.

Астронавты закончили установку монолита напротив лунного центра микролюдей, Лунаполиса. На поверхности монолита были высечены имена миллиона эмчей, ставших жертвами атомной бомбардировки. На самом верху был прикреплен портрет Эммы-109, а под ним начертаны ее имя и девиз, звучавший немного странно: «Нам всегда нужен кто-то меньше нас».

Десять тысяч оставшихся в живых эмчей, облачившись в фиолетовые скафандры, в несколько кругов выстроились вокруг памятника.

Папесса Эмма-666 автоматически возвысилась до ранга новой королевы. Она подошла к монолиту, преклонила колена и стала молиться за упокой душ усопших. Рядом с ней стояла министр Эмма-103, с трудом скрывавшая печаль.

Эмчи также опустились на колени и стали молиться. В наушниках шлемов зазвучал национальный гимн, многие плакали, не имея даже возможности вытереть глаза. После минуты молчания все поклонились монолиту с высеченным на нем именами и вернулись на станцию, выполненную в форме прозрачной человеческой головы.