Голоса пьеса ч2

Я.Полстраны блевало прямо у телевизора. Но и до, и после телесеансов все равно пили. Потом этот же человек что-то рассказывал про секс. Я читал его брошюрку. "Дебильный слесарь П. предложил своей дочке заняться оральным сексом". Впрочем. это уже был Свядощ. Вся страна зачитывалась его книгой "Сексопатология".

Свядощ.Полковник Б. любил переодеваться в женское белье. Искал контактов с мужчинами. Быстро продвигался по службе.

Я.Интеллигенция резвилась, разыгрывая сценки из брошюры, а профессор Ч. отснял любительский фильм про школьницу и дебильного слесаря. Его упекли в психушку.

Пушкинист.Однажды директор ИМЛИ (Институт мировой литературы) вызвал к себе профессора Б., заведующего сектором зарубежной литературы.

Директор.Вы устроили вечеринку в отделе. Мазали голых девочек кондитреским кремом, а потом слизывали.

Зав. сектором.Клевета! Девочки были, кремом с торта их мазали. Но слизывать… Никогда!

Пушкинист.Работал я в Худлите (так называлось издательство "Художественная литература". — К.К.). Тут вдруг решили издать полное собрание сочинений Мопассана к приезду Де Голля. Полное — значит полное. Поручили молодому редактору. Тот к начальнику отдела.

Редактор.Все тексты готовы, можно печатать.

Зав. отделом.А я все-таки посмотрю.

Пушкинист.На другой день приходит в редакцию.

Зав. отделом.Можете печатать все, кроме рассказа "В лодке".

Пушкинист.А там герой переспал сначала с матерью, а потом еще и с дочерью. Младший редактор на дыбы.

Редактор.Это же Мопассан, классика!

Зав. отделом.Нет, это порнография.

Пушкинист.Слово за слово, порнография — не порнография, классика, нет, порнография. Выходит директор.

Директор.О чем спор?

Зав. отделом.Вот рассказ "В лодке" печатать нельзя. Порнография.

Редактор.Мопассан — это классика, значит не порнография.

Директор.Хорошо. Дайте мне рассказ. Я его прочитаю дома и дам ответ.

Пушкинист.Утром приходит, и рукопись на стол.

Директор.Не порнография. Печатать можно.

Редактор и зав. отделом.А как вы определили?

Директор.Вы молодые люди. У вас, извините за откровенность, на всё стоит, а у меня только на порнографию. Читал всю ночь — не колыхнулось. Можно печатать.

Пушкинист.Так его потом иначе не называли, как "наш порноопределитель".

— Порноопределитель идет!

— Порноопределитель решил.

— Порноопределитель сказал...

— Порноопределителя сняли, теперь все посыплется.

И посыпалось.

Надпись в столовой в Коктебеле.

Помоги, товарищ, нам,

Убери посуду сам.

Плакат в Ялте.Здоровье всех - дело каждого.

Цветаева.Мне нравится, что вы больны немной.

Сергей Новиков, ялтинский поэт.Что это за болезнь такая — немна?

Я.Заседание парткома, где якобы решалась моя судьба (на самом деле она решалась на Лубянке), я благополучно проспал. Не от повышенной смелости, а просто проспал и все.

Ректор.Может, не будем рассматривать вопрос о Константине Александровиче в его отсутствие?

Лев Ошанин.Нет, почему же? Согласно уставу, дела членов партии должны рассматриваться в их присутствии. А Константин Александрович беспартийный, стало быть, имеем право рассматривать.

Радио.Передаем "Марш демократической молодежи мира" на слова Льва Ошанина.

Люди молодые, всех народов и разных наречий,

Сердцем и душою мы стремимся друг другу навстречу.

Цель наша — правду отстоять,

Мир для людей,

Чтоб увидала каждая мать

Счастье своих детей.

Вовка.Чтоб увидала каждая блядь...

Жуков, обозреватель ТВ.Мы получили письмо из Ростова-на-Дону от пенсионера Семена Петровича Иванова. Вот что он пишет: "Я часто спрашиваю себя: какая страна самая могучая в мире? Какой строй самый справедливый? Какое правительство самое мудрое? И сам себе отвечаю: наша страна самая могучая, наш строй самый справедливый, наша партия и правительство самые мудрые на земле! Правильно ли я думаю?" Правильно вы думаете, дорогой товарищ!

Александр Лазаревич.Я хорошо помню, что французская булка до революции стоила четыре копейки. А сейчас что можно купить за четыре копейки? Да и французскую булку нигде не сыщешь.

Ольга Сергеевна.В лагере корка черного хлеба была слаще всякой булки. Да ведь не давали ее, эту корку, ни за какие деньги никому. Правда, и денег никаких не было. Но мы все перевыполняли норму. Трудились ради страны.