Читаем Голоса времени. От истоков до монгольского нашествия (сборник) полностью

       Тем же ты, о, Владыка, Царь и Бог наш,       высок и славен, Человеколюбец!       Воздающий по трудам и славу, и честь,       и сопричастников творя своего царства,5     помяни, благий, и нас – нищих твоих,       ибо имя Твое – Человеколюбец.       Вот и добрых дел не имеем,       но многомилостью своей спаси нас,       ибо мы люди Твои,10    и овцы пажити Твоей.       И стадо, которое Ты только начал пасти,       отторгнув от пагубы идолослужения,       пастырь добрый, положивший душу за овец,       не оставь нас, ведь мы еще блуждаем,            не отвергни нас!15    Хоть еще и грешим мы пред Тобою,       как новокупленные рабы,       во всем не угождающие господину своему,       не возгнушайся, хоть и мало стадо,       но скажи нам: «Не бойся Меня, малое стадо,20    ведь благоизволил Отец ваш небесный            дать вам царствие».       Богат милостью и благ щедротами,       обещавший принимать кающихся       и ожидающий обращения грешных,       не помяни многих грехов наших,25    прими нас, обращающихся к Тебе.       Сотри рукописание соблазнов наших,       укроти гнев, мы разгневали Тебя,            Человеколюбец.       Ибо Ты Господь, Владыка и Творец,       и в твоей власти –30    жить нам или умереть!       Смени гнев на милость,
       хоть и достойны мы его по делам нашим,       отведи искушение, ведь пыль мы и прах.       И не твори суд рабам своим –35    мы люди Твои, у Тебя ищем,       к Тебе припадаем, Тебе молимся.       Согрешили мы, злое сотворили, не соблюли,       не содеяли того, что заповедал Ты нам.       Земные мы, и к земному мы преклонились40    и слукавили пред лицом славы Твоей.       Похоти плотской мы предались,            порабощенные грехами,       и печали житейские       отдалили нас от своего владыки,       отклонились от добрых дел, окаянные,       злого ради жития.45    Каемся, просим, молим,       каемся в злых своих делах.       Просим: да пошлешь страх в сердца наши!       Молим: на страшном суде да помилует нас!       Спаси, яви щедрость, призри нас, посети,            умилосердись, помилуй,50    ибо Твои мы, Твое создание, Твоих рук            дело.       Ведь если беззаконное узришь, Господи,       Господи, кто устоит?       Если воздашь каждому по делам,       то кто спасется?55    Каково же от Тебя очищение!       Какова же Твоя милость и многоизбавление!       И души наши в руках Твоих,       и дыхание наше в воле Твоей!       С тех пор же, как благопризрение            Твое на нас,60
    благоденствуем мы.       А если в ярости глянешь,       то исчезнем, как утренняя роса,       ибо не устоит прах против бури,       и мы – против гнева Твоего.65    Но как тварь от сотворившего нас            милости мы просим,       помилуй нас, Боже, по великой милости            Твоей!       Ибо все благое от Тебя на нас,       все же неправедное – от нас к Тебе.       Ибо все мы уклонились,70    все вкупе мы недостойны.       Нет из нас ни одного,       кто б о небесном тщился и подвизался,       но все о земном, все о печалях житейских.       Сколь оскудела преподобными земля!75    Не потому, что оставляешь и презираешь            нас,       но потому, что мы к Тебе не взыскуем,       а к видимому прилежим.       Того же боимся, что, как с Иерусалимом,       сотворишь с нами, оставившими Тебя80    и не пошедшими по пути Твоему.       Но того, что сделал ему, не сотвори нам       по делам нашим.       Не по грехам нашим воздай нам,       но претерпел Ты за нас, и еще долго терпи.85    Утишь гневное Твое пламя,       простирающееся на нас, рабов Твоих,       сам направляя нас на истину Твою,       научая нас творить волю Твою.       Ведь Ты Бог наш, и мы люди Твои,90    Твоя часть, Твое достояние.       Не воздеваем мы рук наших к богу
            чужому,       не следуем никакому лживому пророку,       ни ученья еретического не держимся,       но к Тебе взываем, истинный Бог,95    к Тебе, живущему на небесах, очи наши            возводим,       к тебе руки наши воздеваем, молимся            Тебе.       Отпусти нам, как благий Человеколюбец,       помилуй нас, призывая грешников к            покаянию.       И на страшном Твоем суде от десного       стояния не отлучи нас,100  но благословением, как праведных,            причасти нас.       И доколе же стоит мир,       не наводи на нас напасти искушения,       не предай нас в руки чуждых.       Да не прослывет град Твой плененным,105  а стадо Твое – пришельцами в земле не            своей,       да не скажут другие: «Где Бог их?»       Не попусти на нас скорби и голода,       и напрасных смертей – огня, потопленья.       Да не отпадут от веры нетвердые верой,110  мало накажи, а много помилуй;       мало порань, но милостиво исцели;       немного опечаль, но вскоре развесели;       ведь не может наше естество долго            терпеть       гнева Твоего, как прутья – огня.115  Так укротись, умилосердись,       потому что Твое это – помиловать и            спасти.
       Так простри милость Свою на людей            своих,       ратных прогоняя, мир утверди,       страны соседние укроти,120  глад оберни изобильем.       Владык наших сделай грозой соседям,       бояр умудри;       города рассели, церковь свою возрасти,       достояние свое соблюди –125  мужей и жен, и младенцев спаси,       находящихся в рабстве, в плену,            в заточении,       в пути, в плавании, в темницах,       алчущих, и жаждущих, и нагих –       всех помилуй, всех утешь, всех обрадуй,130  радость творя им и телесную,            и душевную.       Молитвами молением пречистой Матери            и святых небесных сил,       и предтечи Твоего и Крестителя Иоанна,       апостолов, пророков, мучеников,            преподобных и всех святых молитвами       умилосердись на нас и помилуй нас!135  Милостью Твоею пасомые в единении            веры, вместе весело и радостно       да славим Тебя, Господа нашего            Иисуса Христа,       с Отцом, с Пресвятым Духом – Троицу            нераздельную, единобожественную,       царствующую на небесах и на земле, –       ангелам и людям, видимой и невидимой            твари,140  ныне и присно, и во веки веков.       Аминь!
Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Правда о самом противоречивом князе Древней Руси.Книга рассказывает о Георгии Всеволодовиче, великом князе Владимирском, правнуке Владимира Мономаха, значительной и весьма противоречивой фигуре отечественной истории. Его политика и геополитика, основание Нижнего Новгорода, княжеские междоусобицы, битва на Липице, столкновение с монгольской агрессией – вся деятельность и судьба князя подвергаются пристрастному анализу. Полемику о Георгии Всеволодовиче можно обнаружить уже в летописях. Для церкви Георгий – святой князь и герой, который «пал за веру и отечество». Однако существует устойчивая критическая традиция, жестко обличающая его деяния. Автор, известный историк и политик Вячеслав Никонов, «без гнева и пристрастия» исследует фигуру Георгия Всеволодовича как крупного самобытного политика в контексте того, чем была Древняя Русь к началу XIII века, какое место занимало в ней Владимиро-Суздальское княжество, и какую роль играл его лидер в общерусских делах.Это увлекательный рассказ об одном из самых неоднозначных правителей Руси. Редко какой персонаж российской истории, за исключением разве что Ивана Грозного, Петра I или Владимира Ленина, удостаивался столь противоречивых оценок.Кем был великий князь Георгий Всеволодович, погибший в 1238 году?– Неудачником, которого обвиняли в поражении русских от монголов?– Святым мучеником за православную веру и за легендарный Китеж-град?– Князем-провидцем, основавшим Нижний Новгород, восточный щит России, город, спасший независимость страны в Смуте 1612 года?На эти и другие вопросы отвечает в своей книге Вячеслав Никонов, известный российский историк и политик. Вячеслав Алексеевич Никонов – первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по международным делам, декан факультета государственного управления МГУ, председатель правления фонда "Русский мир", доктор исторических наук.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вячеслав Алексеевич Никонов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное