Голубая лагуна [сборник]

Описываемое в этой книге Янджали, которое не следует смешивать с городом того же имени, прошумевшем в истории Конго своей бойней, не находится в каучуковой области, хотя и на границе таковой: это охотничья область, производящая маниоко. Государство Конго раздробило свою территорию на участки. В нем имеются каучуковые участки, участки копаловой камеди, продовольственные участки и участки, где добывается слоновая кость. В каждом из этих участков туземцев заставляют работать и вносить налоги каучуком, камедью, съестными продуктами и слоновой костью. Участковый комиссар, или Chef de Poste, составляет список того, что требуется для участка. Каждая деревня должна сдать столько-то килограммов каучука, столько-то маниоко, столько-то камеди, столько-то бивней и так далее.

Верхарен был толстый, бледнолицый, добродушный с виду малый, с черной, как уголь, бородой и тем странным, ленивым, полувосточным выражением, свойственным лицу бельгийца, когда он пустил корни на посту, где ему нечего делать, как только наблюдать за торговлей, и когда этот пост находится на рубеже цивилизации.

Внутри страны, в туманной, зеленой, насыщенной зноем глуши вы увидите совершенно иной тип человека: подвижного и нервного, никогда не улыбающегося, озабоченного с виду, человека, лет пять или десять назад потерявшего место в конторе вследствие некрасивого поступка или исключенного по такому же поводу из армии. То, что называется declasse. Он-то и есть тот человек, которым движется машина в Конго, — последняя спица, но наиболее важная: тот человек, о чьих делах не будет ничего написано.

Комната Верхарена в деревянном доме была меблирована пароходными креслами, столом и несколькими полками. К стене была пришпилена иллюстрация, вырванная из журнала «La Gaudriole» и представлявшая девицу в трико; на одной из полок лежала кипа старых газет, на другой — груда официальных бумаг, докладов от подчиненных, накладных и тех вечных «официальных отношений», коими правительство Конго наводняет своих чиновников, неизменно твердя одно и то же: «Больше слоновой кости, больше каучука, больше камеди».

Верхарен достал превосходные сигары и бутылку Вандергума, и трое мужчин принялись курить и беседовать. Он действовал как агент Берселиуса по экспедиции и набрал для нее всех необходимых оруженосцев и носильщиков, а также проводника. Берселиус намеревался пройти на сто миль на запад, в глубь страны, вверх по течению, почти параллельно Конго, после чего повернуть на юг в самое сердце страны слонов. Поговорили об экспедиции, но Верхарен плохо был осведомлен и ничуть не заинтересован ею. Бельгийцы Конго мало интересуются спортом. Они никогда не стреляют дичи, даже водящейся у самого их порога, разве только для еды.

Переговорив о делах, Верхарен повел Берселиуса ознакомиться со сделанными им приготовлениями.

Призвали носильщиков. Их было сорок человек, и Адамс отметил про себя, что никогда еще ему не приходилось видеть сборища таких подавленных с виду людей. Нельзя сказать, что они отличались плохой мускулатурой, но что-то неуловимое в лицах, движениях и обращении говорило о порабощенном духе.

Совсем иными были четыре оруженосца и проводник. Последний принадлежал к племени заппо-зап. Это был свирепый с виду негр в феске, знавший два десятка французских слов и получивший кличку Феликс. Оруженосцы были выбраны из местных «солдат», по особому разрешению.

Адамс с удивлением смотрел на огромное количество багажа. Большие деревянные ящики особого образца содержали съестные припасы; две большие палатки, пара стульев, походные кровати и столы, пробковые матрацы, кухонная утварь завершали груду имущества, не говоря о ружьях, которые только что вынули из футляра.

— Для чего вы притащили эту штуку? — спросил Берселиус, указывая на ружье для слонов, которое проводник только что успел распаковать.

— Чтобы стрелять из него, — со смехом сказал Адамс.

Берселиус посмотрел на большого человека с большим ружьем и отрывисто засмеялся.

— Что же, берите его, — согласился он, — только не завидую вашим оруженосцам.

Однако Феликс был другого мнения. Огромное ружье, очевидно, пришлось по нутру его свирепому сердцу. Вот это так подлинно оружие богов, и ореол его, очевидно, распространялся на владельца его, Адамса.

Феликс был очень высок ростом, немногим ниже Адамса; сын большого людоедского и воинственного племени заппо-зап, он последовал за Верхареном в Янджали из области Бена Пианги, где тот занимал раньше какой-то пост; он был по-своему привязан к нему, что доказывало, что у него имеется нечто вроде сердца. Все заппо-запы были завербованы в «солдаты», они пользуются плохой славой и причиняют много хлопот брюссельской администрации, ибо когда их посылают в карательные экспедиции, для поджога деревень неисправных добытчиков каучука, их, по местному выражению, «не оторвать от убоины». Когда они действуют en masse, людоедский инстинкт прорывается наружу, и как только прекратится бойня, они бросаются на убитых с яростью собак. Несдобровать тому, кто в такую минуту сунется между ними и их добычей.