Голубая лента

— Прости, мама, — извинилась Этель и погасила сигарету.

Некоторое время сестры лежали молча. Затем снова принялись без умолку трещать о своем великолепном проекте. Да-да, план Вайолет действительно блестящий. Но теперь вывеска «Флорес» уже не годилась: надо было дать магазину такое название, чтобы оно запоминалось сразу и навсегда.

Вайолет, в восторге от своей новой выдумки, так и подскочила на кровати.

— Назовем его «Девицы Холл»! — воскликнула она в экстазе.

Это было так убедительно, что Мери и Этель зааплодировали.

— You are grand to-night[31], — сказали они с восхищением.

— А мне что прикажете делать в вашем прославленном магазине? — спросила из соседней каюты миссис Холл.

Мери нашлась первой.

— Твое дело, мамочка, приходить каждый вечер и забирать всю выручку. И если мы хорошо поработали, ты дашь нам один или два доллара на чай.

Вайолет была сегодня неистощима на выдумки.

— Чтобы привлечь публику, — сказала она, — мы будем поочередно сидеть за пишущей машинкой прямо в витрине. Уж тут-то никто не пройдет мимо!

— Угомонитесь, наконец, и дайте мне спать! — крикнула из своей каюты миссис Холл.

Однако девицы долго еще шептались между собой. Да, несомненно, они будут лопатами загребать деньги.

Пароход поскрипывал, глубоко внизу глухо пыхтели машины.

— А быстро мы идем! — сказала Вайолет. — Уоррен уверяет, что «Космос» побьет рекорд.

— Ах, да отвяжись ты от нас со своим Уорреном!

Сестры уже заснули, одна Вайолет все еще сидела на постели, обиженная и расстроенная. С горя она даже всплакнула. Завтра она поговорит с Уорреном совсем в другом тоне.

14

Грейс Салливен, или Китти, как все ее звали, сегодня исполнилось двадцать семь лет. Девятнадцати она вышла за итальянца, графа Россо, поразительно красивого мужчину, отпрыска одной из самых знатных семей Рима. Он был офицером и славился как отличный наездник. Увидев его на скачках, Китти загорелась желанием его заполучить. И добилась своего. Граф Россо швырял ее деньги направо и налево, задавал пиры, о которых говорил весь свет, заводил десятки рискованных любовных связей, и только Китти была для него пустым местом. Через год она развелась с ним.

Некоторое время спустя она увидела в парижской опере молодого танцовщика Анри Крона — чудо мужской красоты, у ног которого лежали чуть ли не все женщины Парижа. Китти загорелась желанием заполучить это чудо. И добилась своего. Двадцатичетырехлетнего Анри Крона затянуло в адский водоворот, бурливший вокруг Китти, и через два года его унесла чахотка. Тогда-то она и открыла в Нью-Йорке, на 42-й улице, свой прославленный салон, в котором вращались знаменитости международного масштаба — гении и шарлатаны, принцессы и аферистки. Скандалов там было не счесть, и репортеры толпами осаждали «Салон Китти».

В это время произошло знаменитое столкновение Китти с нью-йоркской полицией. Она сама водила свой ярко-красный спортивный автомобиль и за несколько недель искалечила двух человек. В качестве компенсации ей пришлось уплатить чудовищную сумму. Но что это значило для Китти? Ничего! Она по-прежнему носилась на этой машине по нью-йоркским улицам, преследуемая трескотней полицейских мотоциклетов. Наконец скандал принял такие размеры, что суд приговорил ее к трем суткам тюремного заключения. Китти Салливен приговорена к трем суткам тюрьмы! Это казалось невероятным, но ничто не помогло: Китти пришлось отсидеть. Автомобильный эскорт из двухсот машин ее поклонников и поклонниц проводил Китти до тюрьмы. Газеты печатали ее фотографии и целые столбцы подробнейших репортажей о ней. Через три дня Китти во главе триумфального кортежа в несколько сот автомобилей вернулась домой. Впереди ехал оркестр, колонна растянулась по всему Бродвею. То было величайшим триумфом Китти!

Но через несколько месяцев произошло нечто такое, что сильно повредило ее репутации. В этот период в одном из театров Бродвея подвизалась молодая, очаровательная актриса по имени Марион Ренар, пленившая весь Нью-Йорк своей красотой и талантом. Увидев красавицу, Китти загорелась желанием заполучить ее. И добилась своего. В ту пору ее как раз влекло к женщинам. Почти год длилась эта дружба, затем, совершенно неожиданно, Марион отравилась. «Это какое-то недоразумение, ужасное недоразумение, и только… Нервы, нервы!» — объясняла Китти. Однако нью-йоркское общество взглянуло на дело иначе и осудило ее.

Увидав Жоржетту на борту «Космоса», Китти на секунду замерла. Это же Марион!.. Марион!.. Марион вернулась — было ее первой мыслью. Та же фигура, та же мальчишеская походка, та же порывистая манера встряхивать кудрями, даже какое-то сходство в голосе. К ней вернулась если не сама Марион, то ее сестра. У Китти сжалось сердце. В этом было что-то непостижимое, фатальное, если хотите, сверхъестественное. Китти была склонна верить во все необычайное — в спиритизм, в астральные тела, в видения, предчувствия, астрологию, переселение душ, знахарство. Она готова была поверить во что угодно, лишь бы это было достаточно таинственно.