Голубая лилия

Так вот. Практически всегда в блюдах была фасоль, бобовые… учитывая, что мясо подавали крайне редко – пока Лилия была здесь, ещё ни разу – вполне резонно. И готовили эльфы прекрасно.

– Ну, это всё достаточно прозаично, – сказал Манель и провёл их дальше. Они прошли по дорожке между вишнёвыми кустами («Кисловаты, но Манель умудряется превращать их в прекрасное вишнёвое вино по осени», – прокомментировал Алальме) и вышли к новой калитке.

– Валюр, – напомнил Алальме. Очень вовремя, потому что Лилия не привыкла к новому слову.

Манель отворил калитку, и они вышли в новую секцию сада.

Лилия вместе с Алальме – хотя эльф и был тут уже не раз – так и ахнули. Они оказались на небольшой полукруглой площадке, вымощенной булыжником. От неё во все стороны разбегались извилистые, пересекающиеся дорожки.

И везде между этими дорожками цвели цветы. Самые разнообразные, и не было ни одного цветка, похожего на другой.

– Здесь все цветы, которые растут сейчас возле наших домов, – пройдя немного вперёд, сказал Манель. Лилия взглянула на него – эльф улыбался, но в его голосе ей послышалась какая-то странная печаль. Точнее, сожаление.

– Манель? – позвала Лилия, но он, кажется, задумался и не услышал её.

Они с Алальме пошли за ним среди разномастных роз, пионов, флоксов. Лилия заметила георгины, такие же, как у Манеля. И маленький куст жасмина.

– А вот и твои, – Манель остановился. Они оказались напротив огромной клумбы с разнообразными лилиями. Голубые цветки расположились у самого края, возле дорожки.

Лилия не могла найти слов, оглядывая всё это великолепие. И вдруг она поняла, что они оказались на краю сада – вдоль дорожки, на которой стояли, тянулась увитая плющом ограда. А чуть поодаль оказалась калитка.

Манель отворил её и пропустил их вперёд.

Здесь тоже были цветы. Но дорожек между ними не оказалось. И если там, где они находились только что, все цветы были собраны в клумбы – лилии росли с лилиями, хризантемы с хризантемами, – то тут, кажется, вообще не было системы. Цветы были посажены на расстоянии полуметра друг от друга и словно сбивались кучками. Кажется, десяток таких посадок были недавними: Лилия заметила свежевысаженные глоксинии, чуть поодаль – две группки ирисов, жёлтые и светло-сиреневые. И дальше… Четырнадцать свежих цветов.

– Это…

– Да, – сказал Манель, кивая и грустно улыбаясь, – да, ты поняла правильно.

Это место было живым памятником. Кладбищем без покойников. Девушка окинула поляну взглядом, прикидывая. Более пятисот цветов…

– Вы переносите их из хижин тех, кто… умер? – тихо спросила Лилия.

– Не все умерли. Многие просто ушли. А их цветы остались.

Лилия прошла между недавно высаженными цветами. Это были цветы эльфов, с которыми ушёл Индил. Внезапно на глаза ей попались ромашки, спрятавшиеся за кустом шиповника. Она вспомнила, что видела такие же у одной из хижин рядом с домами Марли и Манеля. Но все ромашки так похожи…

– Их я перенёс последними, – оказавшись рядом с ней, сказал эльф. – Его звали Рой.

Девушка кивнула. Манель подтвердил её опасения.

– Вот такой вот… сад получается, – извиняющимся тоном сказал Манель, – давайте-ка пойдём дальше.

Алальме придержал калитку, и они снова оказались на каменной дорожке.

– А сейчас я покажу то, что тебя должно заинтересовать, – весело сказал Манель; от его печальной задумчивости не осталось и следа, – пойдём, вот здесь.

Вместе они прошли через два куста сирени – обе были белые, но у одной обнаружилась голубая каёмка на лепестках, – и снова вышли, казалось, к грядкам. По сути, так оно и было, только росли там уже не овощи.

Лилия сразу узнала розмарин и лаванду. Тут же желтели цветки календулы, цвели душица и иван-чай. Краснели «петушки» – цветки имбиря среди сочных зелёных листьев. Было что-то совсем простенькое – кинза, например. И много-много чего ещё.

– Вам же нельзя заниматься лечением, – сказала Лилия, разглядывая богатый ассортимент выращиваемых Манелем лекарственных растений.

– Нет, нельзя, – согласился эльф. – Будем считать, что я крайне дальновиден и выращивал их специально для такого случая.

Лилия широко ему улыбнулась, а Алальме с притворным сарказмом откомментировал:

– Ах, дальновидный ты наш.

– Я так понимаю, всё зреет тут так же постоянно, как и цветут цветы, да? – спросила Лилия, разглядывая одиноко темнеющий можжевельник.

– Почти. Растения проходят свой обычный цикл, просто они делают это здесь несколько раз за весну, лето и осень.

– Удивительно, – пробормотала Лилия.

– Несмотря на то, что всё несколько изменилось в последнее время, природа по-прежнему благоволит нам, – промолвил Манель, – что-то не так?

Лилия остановилась посреди гряд и задумчиво осматривалась.

– А ты не пробовал выращивать водные растения? – спросила она, обернувшись к нему.

Манель покачал головой, внимательно глядя на неё.

– Тут можно было организовать ещё один водоём, совсем небольшой, – сказала Лилия, – и попробовать перенести ил и болотник.