Голубая Луна

— Да. Но если ты примешь ее вместо того, чтобы бороться, ты сможешь выбирать воспоминания. Они ослабеют, к тому же ты будешь контролировать переживания и их силу. Если ты по-настоящему позволишь ей вселиться, как ты выражаешься, видения будут меньше похожи на фильм и больше… на надевание перчатки.

— За исключением того, что перчатка — я, и ее личность подавит мою. Нет, благодарю.

— Если ты продолжишь сражаться с этим мунином, будет только хуже. Если ты прекратишь борьбу и примешь ее хотя бы частично, мунин потеряет часть своей силы. Некоторых из них питает любовь. Этот питается страхом и ненавистью. Это бывшая лупа? Та, которую ты убила?

— Ага.

Марианна вздрогнула.

— Я никогда не встречалась с Райной, но даже легкое ее прикосновение заставляет меня радоваться тому, что она мертва. Она была злом.

— Она не считала себя такой. Она считала себя скорее нейтральной, чем злой, — я говорила так, будто знала это, и я знала. Знала, потому что не однажды надевала ее сущность как одежду.

— Мало кто рассматривает свои поступки как истинное зло, — сказала Марианна. — Их жертвам решать, что есть зло, а что — нет.

Джейсон поднял руку.

— Зло.

Шерри отозвалась эхом.

— Зло.

Натаниель, Зейн и даже Джамиль подняли руки.

Я тоже подняла и сказала:

— Единогласно.

Марианна рассмеялась и вновь это прозвучало по-домашнему, более подходяще для кухни или спальни. То, как ей удавалось быть одновременно благопристойной и намекающей на что-то неприличное, ставило меня в тупик. Впрочем, многое в Марианне ставило меня в тупик.

— Мы опоздаем, — сказал Роланд. Голос у него был глубже, чем я предполагала, низкий и осторожный, почти что старый для его тела. Он казался вполне мирным, но я смотрела на него не только глазами. Этого не было видно, но ощущалось. Он был средоточением неспокойной энергии. Она танцевала на его коже, дышала в темноте незримым облаком, горячая, почти осязаемая, как пар.

— Я знаю, Роланд, — сказала она. — Знаю.

— Мы можем их понести, — сказал Джамиль.

Сила прокатилась волной между деревьями. Она сжала мое сердце, словно невидимая рука.

— Нам надо идти, — сказал Роланд.

— В чем твоя проблема? — спросила я.

Роланд посмотрел на меня глазами, бывшими сплошной темнотой.

— В тебе, — сказал он негромко, и это прозвучало как угроза.

Джамиль встал между нами так, что я почти не видела Роланда, и он меня, пожалуй, тоже.

— Дети, не ссорьтесь, — приказала Марианна.

— Мы пропустим всю церемонию, если они не поторопятся, — сказал Роланд.

— Будь ты настоящей лупой, — обратилась ко мне Марианна, — ты могла бы брать силу у своих волков и возвращать ее сторицей, как батарейка с подзарядкой.

Звучало так, словно ей уже приходилось кому-то читать лекцию на эту тему. Полагаю, каждой стае нужен учитель. Наша стая в нем нуждается в высшей степени. Я начинала осознавать, что мы были как дети, воспитанные нерадивыми родителями. Мы выросли, но до сих пор не знали, как себя вести.

— Ты достаточно медиум, чтобы сделать это, не будучи лукои, — сказала Марианна.

— Не сказал бы, что быть некромантом и быть медиумом — одно и то же, — сказал Джамиль.

Марианна пожала плечами.

— Это гораздо более похожие вещи, чем большинство людей желает признавать. Многие религии спокойно относятся к психическим способностям, но не к магии. Можешь называть это как тебе угодно, но либо это, либо мы позовем еще волков и потащим вас на себе, перекинув через плечо.

Беда в том, что я знала только два способа вызвать силу: ритуал и секс. Несколько месяцев назад я поняла, что секс может заменить для меня ритуал. Не всегда, и тот, кого это затрагивало, должен быть привлекательным для меня, но иногда — вполне. И мне отнюдь не хотелось посвящать посторонних в то, что эта сексуальная энергия была для меня одним из способов творить магию. Даже несмотря на то, что собственно сексуального акта не было, зрелище было мало приличным. Вдобавок делать что-нибудь сексуальное было все равно, что расстелить красную ковровую дорожку для мунина Райны.

Как я могла объяснить все это Марианне, не выглядя при этом шлюхой? Я не могла придумать подходящего способа, так что не стоило и пытаться.

— Идите без нас, Марианна. Мы туда сами доберемся. В любом случае, спасибо.

Она топнула ногой под своим струящимся платьем.

— Почему ты так не хочешь попробовать, Анита?

Я покачала головой.

— Мы можем обсудить магическую метафизику и завтра. А сейчас почему бы тебе ни взять своего волка и в путь? Мы туда доберемся, медленно, но верно.

— Идем, — сказал Роланд.

Марианна посмотрела на него, затем снова на меня.

— Мне было приказано выяснить, опасна ли ты для нас. Ты не опасна, но мне не по душе бросать тебя вот так. Трое из вас ослабли.

— Справимся, — упрямо сказала я.

Она вновь склонила голову набок, и волосы скрыли ее лицо белой вуалью.

— Ты собираешься вызвать какую-то магию и не хочешь, чтобы я видела?

— Возможно, — уклончиво ответила я.