Голубая луна (ЛП)

— Итак, почему ты тоже вслед за мной поверила в оборотней?

Я замолчала в нерешительности. Следует ли ему рассказывать или нет? Я хотела кому-нибудь рассказать, так почему не Кадотту? Я знала, что он не будет надо мной смеяться. По крайней мере, громко.

И я все ему выложила. Просто остановиться не могла. Про Манденауэра и его тайное общество. Про волков в лесу, Тину, пещеру и наполовину волчью, наполовину человеческую тень на стене.

Он выслушал, ни разу меня не перебив. В некоторых местах рассказа я слышала, как его сердце билось быстрее, но, с другой стороны, и мое тоже. На некоторых фразах он напрягался, а затем расслаблялся. Когда я закончила, в комнате воцарилась тишина.

Она тянулась слишком долго, и я подняла голову и повернулась лицом к Уиллу. Замерла, почти ожидая, что он, несмотря на свою веру во всю эту сверхъестественную ерунду, уставится на меня как на сумасшедшую. Произнесенная вслух, эта история заставила меня саму снова задуматься. Но выражение лица Кадотта было серьезным, задумчивым. Он лежал, уставившись в пространство.

— Что такое? — спросила я.

Кадотт вздрогнул, посмотрел на меня и улыбнулся, но улыбка вышла рассеянной, совсем не той, которую я начинала обожать.

— Вот так история, — пробормотал он.

— Что думаешь?

— Правительству всегда известно намного больше, чем оно говорит.

— Тоже мне сюрприз.

Он рассмеялся.

— Моя ты умница. Так ты скоро за каждым углом будешь подозревать заговор.

— Уже, — проворчала я.

— М-м-м.

Он снова ушел в раздумья. Я раньше никогда не встречалась с мозговитыми профессорами, но пришла к выводу, что он частенько так отключается.

— Ты знаешь Тину? — спросила я.

— Тину?

— Пропавшую девушку?

— Конечно, знаю. Но без понятия, где она сейчас.

— Как и все.

— Я думал, она сгорела.

— Возможно. Тебе не кажется странным, что она посещала твои лекции?

— Не особенно. Мы выяснили, что кто-то пытается воскресить волчьего бога. Это ритуал оджибве. Если эта Тина одна из них, то с ее точки зрения было разумно записаться на мой курс.

— Почему?

— Возможно, она пыталась прояснить туманные места, чтобы помочь их главарю.

Я нахмурилась.

— Ты получил книгу, которую заказывал?

— Что? А, нет. Пока нет.

Он снова уставился в пространство.

Я теснее прижалась к нему, и стук его сердца под моей щекой и уверенное размеренное дыхание, колыхавшее мои волосы, успокоили меня. Расслабленность наложилась на недосып и кучу стрессов, и через тридцать секунд я отключилась.

* * *

Я проснулась, когда угол падающих в окно солнечных лучей соответствовал раннему вечеру. Кадотт еще спал рядом со мной. Мне пора было на работу, но требовалась одежда.

Выскользнув из постели, я посмотрела на его лицо. Он действительно был слишком красив для меня. Странно, но мне это начинало нравиться.

Он не шевельнулся, даже когда я поцеловала его в бровь. Я на цыпочках прокралась в гостиную, задержавшись на кухне, чтобы выпить воды. И обнаружила это.

Сначала я решила, что он оставил разбросанными по столешнице свои записи. Я даже улыбнулась его рассеянности, пока пила из стакана, украшенного аппликацией с Флинстоуном.

Но тут внимание привлек мой собственный почерк. Слова мозг различил секундой позже. Я едва не уронила стакан, что было бы досадно — вещица-то почти антикварная.

Схватила бумаги. Одной из них была расписка в получении тотема, которую я заставила подписать Кадотта; другой — скомканная страница, вырванная из журнала регистрации улик. А под ними лежал пакет с осколками стекловолокна и пластика, которые я смела с дороги после происшествия с Карен Ларсон.

Что пропавшие улики делают на кухне Кадотта?

Я понятия не имела. Но прежде чем выбивать из него ответы, собиралась выяснить, что еще из того, что я хотела бы знать, он тут припрятал.

Долго искать не пришлось. На кофейном столике в беспорядке валялись книги и записи. Все они касались маленькой проблемы Минивы.

Со стороны Кадотта было весьма любезно выделить относящиеся к делу отрывки. Одна книга особенно притягивала взгляд — «Легенды оджибве». Не ее ли он ждал? Ту, что, по его словам, еще не привезли? Судя по количеству и характеру подчеркнутой информации, подозреваю, что эту самую.

Я проглотила комок в горле, который по вкусу слишком напоминал слезы. Я не плачу из-за мужчин. Черт, я вообще ни из-за чего не плачу.

Я посмотрела на ярко-желтые выделенные фрагменты, расплывающиеся перед глазами. Зажмурилась, стиснула зубы, и, снова открыв глаза, увидела, что буквы обрели четкость.

«Обряд необходимо провести под голубой луной».Что, по моим расчетам, соответствовало завтрашней ночи.

Я чувствовала себя так, словно время стремительно проносилось мимо, неудержимо толкая всех нас навстречу этому второму полнолунию.

Я заставила себя снова сосредоточить внимание на книге.

«Дорогe должна проложить армия оборотней».

— И так далее и тому подобное, — пробормотала я. — Плавали, знаем.

Я перевернула страницу. Все, что там осталось — зазубренный край. Уилл или кто-то еще вырвал лист с оставшимися сведениями. Это не к добру.