Голубя тебе на грудь

   Певец сидел на полу, прислонившись спиной к кровати, и ждал возвращения спутника. Появляться лишний раз на улицах ему было нельзя: чуть ли не полгорода знало барда в лицо. Попадаться на глаза хозяину гостиницы или кому-то из его постояльцев тоже категорически не рекомендовалось - по словам Кеане, те производили впечатление людей, готовых продать, а то и даром выдать ближнего своего при первой же возможности. Союзники решили, что дольше оставаться в Табиде не стоит, поэтому музыканту очень скоро всё равно предстояло выйти из комнаты. Думать об этом ему не хотелось: здесь он чувствовал себя хотя бы в относительной безопасности.

   В замке негромко провернулся ключ. Салум вошел, захлопнул за собой дверь и небрежно кинул барду свернутую рулончиком газету. Айрел ей тряхнул, расправляя, и сразу заметил статью. С интересом принялся читать о себе.

   - Похоже, мое имя начинает обрастать легендами, - певец перевернул страницу в поисках продолжения текста. - "Загадочное исчезновение", "при невыясненных обстоятельствах", "на пике славы"... Даже назвали меня величайшим бардом столетия. Вот Фэй Налл взбесится, когда это прочтет, - отложил газету в сторону и обернулся к хранящему молчание союзнику. - Ты лютню купил? - нахмурился он, не увидев музыкального инструмента ни у того в руках, ни где-то поблизости.

   Кеане вопрос проигнорировал. Сел на кровать и начал копошиться в сумке.

   - Ну я же просил, - расстроено протянул Айрел, поднимаясь с пола. - И денег дал. Верни, кстати, те, что остались.

   В барда полетел несколько полегчавший кошель.

   - Мне необходима лютня, - музыкант поймал ценный снаряд. - Без нее я чувствую себя, - мужчина взмахнул рукой, подбирая слова. - Голым.

   - Может быть, еще на центральную площадь выйдешь, соберешь толпу и внеплановый концерт устроишь? - предложил Кеане.

   - Я же не собираюсь на ней играть! - Айрел прошелся по комнате, рассеянно перекидывая кошелек из руки в руку. - И уж тем более петь. Я пока не настолько сошел с ума. Она просто должна быть.

   - Весь город о тебе судачит, тебя ищут. Я лично видел, как стражники задерживали даже слегка похожих на тебя мужчин. Реку прочесывают с баграми. И тут ты со своей лютней, которая "просто есть". Если настаиваешь - иди и покупай, деньги я вернул. Но тогда я разрываю договоренность и ухожу один. Как-то не хочется так глупо попасться.

   - Это шантаж, - заметил Айрел, прислоняясь спиной к стене и закидывая ногу на ногу.

   - Констатация факта.

   Бард вздохнул, сдаваясь.

   - Ладно, покажи, что ты купил, - певец решил заняться делом, а вопрос необходимости лютни оставить на будущее.

   Кеане показал.

   - Это что, мышь? - выдавил из себя музыкант, с недоумением разглядывая комок рыжего меха в ладони собеседника.

   - Хомяк, - поправил его салум.

   Пушистое существо привстало на задние лапки и, трогательно шевеля носиком, принялось изучать новое для себя лицо.

   - А зачем? - слабо поинтересовался Айрел.

   - Захотел, - мужчина ссадил животное себе на плечо. - Его зовут Огурчик.

   - Эээ... - бард ощутил собственное бессилие, пытаясь понять логику данной клички. - Почему Огурчик?

   Кеане не ответил. Хомяк с явной опаской обнюхивал его меховой воротник и неловко топтался на месте.

   Певец тоже решил промолчать. Ладно, вряд ли эта крыса была дорогой, к тому же не ему предстояло за ней ухаживать, так что ее присутствие вряд ли будет для него обременительным. Ничего не стал говорить и когда салум продемонстрировал свою вторую покупку - небольшую подушечку с богатой вышивкой. Айрел как-то видел такие в магазине "Путешествуем с шиком" и всё гадал, кто их может купить. На симпатичном колокольчике с красной ленточкой он сломался.

   - Ты должен был купить нужные вещи в дорогу! - рявкнул бард, выхватывая вещицу из рук собеседника и в раздражении швыряя ее в угол комнаты. Та грустно тренькнула и прокатилась по полу. - А не хомяков с бубенчиками! Мне казалось, я четко сформулировал, что именно, когда давал тебе свои деньги!

   Отобрал у Кеане сумку, сердито плюхнулся рядом с ним на кровать и принялся остервенело в ней рыться, надеясь найти хоть что-нибудь путное.

   - Это для отпугивания медведей, - отстраненно глядя на грустно валяющийся в пыли колокольчик, проговорил салум.

   Айрел мысленно взвыл.

   - Ты считаешь, что этой еды достаточно? - стараясь держать себя в руках, разглядывал он буханку хлеба, какую-то колбасу и целую кучу яблок, занимавшую чуть ли не половину объема сумки.

   - Нам четверым на пару дней должно хватить, - спокойно отозвался собеседник. - Потом можно будет...

   - Подожди, а кто четвертый? - нахмурился бард, сообразивший посчитать хомяка.

   Кеане посмотрел на него, как на идиота.

   - Риелей, - ответил он.

   Музыкант ответил ему таким же взглядом.

   - Мы сейчас говорим о моей правой руке, - напомнил он.

   Салум ничего не сказал, но певцу было очевидно, что он остался при своем мнении.