Голубя тебе на грудь

   Торопливо ему улыбнулась и принялась жадно пить. Мужчина наблюдал за собеседницей, так и не придя к решению, что с ней делать. По-всякому выходило, что ее нужно было довести хотя бы до ближайшего населенного пункта: не бросать же в одиночестве на затонувшем корабле. Однако уверенность, что ничего хорошего ее общество в их путешествие не привнесет, его тоже не оставляло.

   - Можно узнать, почему вы были заперты в каюте? - поинтересовался бард.

   Вспомнив про "не кухарку", решил вести себя с дамой галантней.

   Девушка медленно допила, оторвала миску от губ, и не глядя на мужчину, проговорила:

   - Капитан, не дождавшись от меня взаимности, решил добиться своего силой. Пообещал не выпускать меня до тех пор, пока я не отвечу на его чувства согласием. Тяжело быть привлекательной женщиной, - вздохнула она с видом страдалицы. Стрельнула глазами на музыканта. - Какое счастье, что рядом оказались вы.

   - О, - скептически протянул Айрел.

   Слова собеседницы вызывали у него серьезные сомнения в их истинности.

   - Кстати, я так и не представилась. Арсия Лиммер, - девушка протянула руку для поцелуя.

   Та так и осталась висеть в воздухе. Новая знакомая, выждав пару секунд и убедившись, что галантных лобызаний не последует, недоуменно взглянула на мужчину.

   - Чушь! - жестко проговорил тот.

   Девушка на мгновенье смешалась.

   - Понимаю, - немного неуверенно начала она, опуская руку. - Сложно поверить, что столь известная и утонченная дама, как я, путешествовала на одном с вами корабле, тем не менее...

   - Я знаком с Арсией Лиммер, - прервал ее бард, отстраняясь. - Ты совершенно на нее не похожа.

   Всю его любезность как ветром сдуло.

   Не много было грехов, сравнимых в тяжести с отказом от своего имени или присвоением чужого. Жрецы так и не смогли убедительно объяснить, почему Давиана была столь категорична в данном вопросе. Как гласили Заветы, если за убийство, воровство или еще какое преступление душа была обречена на ужасные муки, то человек, назвавшийся чужым именем, после смерти просто исчезал. Он не мог рассчитывать на искупление и перерождение даже в теле ничтожнейшего из людей, потому что душа его распадалась, умирала. Некоторые шутили мол, еще не известно, что предпочтительнее: тысяча лет агонии, или безболезненное, но окончательное исчезновение. Жрецы уверяли, что второе куда страшнее. Им верили. Поэтому к тем, кто шел на такой поступок, обычно относились со смесью страха, удивления и брезгливости. Впрочем, существовала масса лазеек для тех, кто по какой-то причине не желал пользоваться своим именем: в запрете не было ни слова о том, что его нельзя было сокращать, иначе комбинировать составные части или изощряться прочими способами.

   Девушка растерялась и побледнела. Быстро взяла себя в руки и перешла в оборону.

   - Да неужели? - огрызнулась она, пренебрежительно рассматривая собеседника. Вид у того был довольно жалкий. - Знакомы с Арсией Лиммер? Вы? Со светской львицей, водящей дружбу лишь с влиятельными и богатыми людьми? Кто же вы, позвольте узнать в таком случае? Путешествующий инкогнито министр чего-нибудь?

   Айрел нахмурился. Не рассказывать же о том, что прославленная куртизанка, как-то присутствовавшая на одном из концертов, после его окончания захотела лично похвалить молодого исполнителя. Самозванке совершенно незачем было знать личность своего спасителя: тот ей абсолютно не доверял.

   Бард, не желая продолжать разговор, молча развернулся и ушел. Кеане стоял, расслабленно опираясь на перила, и флегматично созерцал пейзаж. Ощутимый крен палубы не помешал ему удобно устроиться. Подошедший Айрел хотел было поныть о нежелании возиться с "госпожой Лиммер", терпеть ее общество и уж тем более куда бы то ни было вести, однако сообразив, что единственное, что спутник мог ему в данной ситуации предложить, это затолкать самозванку обратно в каюту, утопить или еще как-нибудь ее изничтожить, решил воздержаться. В конце концов, у них были не настолько близкие отношения, чтоб просто жаловаться друг другу на несправедливость судьбы и плакаться в жилетки. Чувствуя себя несколько глупо, постоял рядом. Потом вспомнил, что хотел выяснить у салума.

   - Слушай, ты готовить умеешь? - обернулся он к нему.

   Кеане промолчал, прищурившись, разглядывая заваленный трупами пляж. Хомяк егозил у него в кармане, то и дело высовывая наружу морду с подрагивающим розовым носом и черными бусинками глаз.

   - Должны же тебя были хоть немного и этому обучить, - предположил музыкант, не дождавшись ответа. - Наверняка ведь вы много в одиночестве по полям да лесам бродите... Что там? - Айрел заметил, что собеседник, нахмурившись, не сводил взгляд с одной точки.

   Посмотрел в том же направлении, но ничего особенного не увидел.

   - Я солгала. Я умею готовить, - услышал он из-за спины.

   Обернулся. Убедившись, что привлекла к себе внимание, девушка порывисто сняла с шеи медальон, открыла его и решительно продемонстрировала мужчине. "Триша Хайгели" различил тот скрытую внутри него гравировку.