Голубые искры (СИ)

Утром, проводив внучку в школу, Яков Петрович зашел в ванную комнату и поставил на полочку у зеркала дополнительный стакан со свежим тюбиком зубной пасты и зубной щеткой, повесил дополнительное полотенце. Постоял, раздумывая, надо ли выкладывать для гостя бритвенный прибор, решил, что не надо: может, юноша еще не бреется, а может, свое что привезет - электробритву какую навороченную, если бреется, да и бритвенные лезвия германские - лучшие в Европе.

Спустился на первый этаж в кафе, договорился с заведующей о питании внучки и немецкого мальчика по их желанию, согласно меню, внес задаток, окончательный расчет будет производить дочь в конце месяца. Сходил в парикмахерскую, постригся. Прошелся по ближайшим магазинам, купил продукты к чаю - торт, сыр, фрукты. Подумав, зашел в цветочный, купил букет, объяснив продавщице, что цветы для мальчика. Она составила "мужской" букет. Дома помылся, надел свежую рубашку, костюмные брюки и стал ждать.

После занятий внучка, как всегда, стремительно влетела в квартиру, увидев голубые цветы в бывшей своей комнате, от радости захлопала в ладоши:

- Какой же ты молодец, деда! И какой ты сегодня свежий, нарядный!

- Иди, чаю попей, егоза.

- Дед, Вера Федоровна сказала, что они приедут в четыре часа.

- У тебя еще полтора часа времени. Займи себя чем-нибудь.

Зина побежала в душ, помылась, посушила феном волосы, долго вертелась перед зеркалом, делая прическу, подкрасила губы и, открыв маникюрный набор, занялась ногтями.

Вера Федоровна и Лидия Петровна, представитель фирмы-организатора, вместе с высоким русоволосым парнем прибыли ровно в четыре часа. Дед и внучка встретили их в прихожей. Поздоровались. Мальчик поставил у ног большую объемистую дорожную сумку, снял с плеч такой же объемистый рюкзак. Из сумки достал плюшевую обезьяну и протянул ее Зине. Обезьяна приветливо закивала головой. Девочка взяла одной рукой обезьяну и бросилась гостю на шею:

- Генрих, спасибо!

Мальчик смущенно обнял ее: его теплая шерстяная клетчатая куртка была влажной от растаявших снежинок, нападавших на нее в пути от такси до подъезда. Вера Федоровна бросила осуждающий взгляд на ученицу:

- Зина!

- Ну, я думаю, Генриху здесь скучать не придется, - улыбнулась представитель фирмы. - Яков Петрович, нам нужно уладить некоторые формальности.

- Раздевайтесь. Проходите.

Взрослые прошли в гостиную, Лидия Петровна достала из сумочки бумагу, в которой говорилось, что Генрих Шредер доставлен в семью Малининых. Здоров и невредим. Яков Петрович расписался. От чая женщины отказались.

- Нет-нет, спасибо! Не будем вас отвлекать. Устраивайтесь. - Оделись и ушли.

Зина в это время показала Генриху его жилье, предложила помыться с дороги, увела в ванную комнату. Через полчаса они втроем пили чай, потом Генрих звонил своим родителям в Мюнхен, затем вставил в компьютер привезенный с собою диск, и вместе с Зиной они начали увлеченно рассматривать фотографии, вспоминая трехмесячное пребывание Зины в Германии. Зина пригласила к компьютеру и "гросфатера" - деда.

- Деда, это Мариенплац, это рождественский трамвай, он возит пассажиров в рождественские праздники через полчаса, он такой красивый, деда! Украшен внутри и снаружи. Это мы в нем, едим баварские колбаски, пончики, рождественские пряники. И там такая музыка была! А это - бармен, бар прямо в центре трамвая! Представляешь, деда!

Зина, рассматривая фотографии в компьютере, рассказывала деду о королевских замках в Альпах, замке Нойванштайн, он вдохновил Чайковского на написание "Лебединного озера", а Уолт Дисней у себя построил его уменьшенную копию и назвал Замком Спящей Красавицы; он как бы побывал в городах Зельден, в ста двадцати пяти километрах от Мюнхена, в Регинсбурге, Нюрнберге, курортном Гармише с его удивительной архитектурой, солнечными лыжными трассами, вместе с внучкой и хохочущим Генрихом покатался на санках, попрыгал на дискотеке. Фасады многих домов были украшены фресками с удивительными сюжетами, на улицах, казалось, нет и пылинки, витрины магазинов, казалось, соревнуются в изысканности украшений и роскоши.

- А это, деда, магазин игрушек. Обезьяны, мишки. И все они как живые: кивают головами, моргают, двигают руками. А это я с обезьянкой. Я не могла ее купить: мне не хватило денег, она мне так понравилась! А Генрих запомнил это и привез. Я так рада, я так рада, деда! Я назову ее Читой. А это мы снова на дискотеке. Деда, а ты ходил в детстве на дискотеку? Ты умеешь танцевать?

Якову Петровичу хотелось сказать: "Да, девочка, я умею танцевать вальс, танго". Ему хотелось рассказать, как он в ее возрасте осваивал первые "па" этих красивых танцев.