Голубые искры

С тех пор много лет утекло. Изменилось время, изменились ценности. Яков Петрович несколько раз обращался в музей, чтобы вернуть представленные им экспонаты, но его всегда просили оставить их, говорили, что они необходимы для воспитания патриотизма к своему городу у подрастающего молодого поколения. Яков Петрович соглашался. Да и дочери и внучке было приятно знать, что заслуги отца и деда не забыты.

Отказавшись обедать в столовой на общественные деньги, Яков Петрович не мог отказаться попить чаю со своей старой учительницей. Старенькая, казалось, усохшая, но с такими же, как прежде, живыми светлыми глазами, сидела она за столиком на входе в этнографическую часть музея. В обязанности ее входило продавать билеты желающим посетить экспозицию. Яков Петрович купил билет за тридцать шесть рублей, это была обычная стоимость для взрослого посетителя музея, быстро прошелся по залам - все было знакомо, новых экспонатов за прошедшие три года не появилось. Очень расстроился, узнав, что экспозиции военного зала и зала Трудовой Славы убрали в запасники музея. Эти отремонтированные залы сейчас постоянно сдаются в аренду под коммерческие выставки приезжим. Сейчас там работает выставка экзотических животных и бабочек мира. Экспозиция очень интересная. Плата отдельная: взрослый билет стоит двести пятьдесят рублей, детский - двести.

Яков Петрович к приезжим коммерсантам идти не захотел. И это не из экономии денег и не потому, что внучка не сможет показать Генриху портрет ее заслуженного деда - гросфатера - и его ордена, ему стало обидно, что дирекция музея, в свое время настойчиво выпрашивавшая награды для экспонирования, сейчас забросила их, наверное, куда-то в подвал, что пробитые немецкими пулями каски наших бойцов, наверное, свалены, как металлом, где-то в углу.

- Нет-нет, Яшенька, меня Надежда, директор музея, - она тоже моя бывшая ученица, - заверила, что ценные экспонаты закрыты в сейфы, все разложено по папкам и ящикам, все описано и должным образом прибрано.

- Елена Кузьминична, но они могли сообщить мне, что экспозицию ликвидируют. Я же не раз хотел все свое забрать.

-Они ничего не ликвидируют. Военную экспозицию музей восстановит ко Дню Победы, а экспозицию Трудовой Славы - ко Дню города.

Старенькая учительница взяла из рук Якова Петровича опустевшую чашку, снова наполнила ее чаем и пододвинула вазочку с кусочками сахара. Ей хотелось, как в детстве, погладить голову, уже седую, этого своего бывшего ученика, рассказать ему о той войне, которая шла между музеем, отстаивавшем сохранение прежних экспозиций на старых местах, и городским руководством Отдела культуры.

- Вы должны зарабатывать деньги, вы деньги должны зарабатывать! Времена социализма прошли! Государство зарплату вам повышать не будет! Как была у вас минималка, так до смерти и просидите на девяти тысячах! Неужели вы этого не понимаете?! - орал на собрании коллектива музея Евгений Львович, начальник Отдела культуры города. - Посещаемость музея падает, молодежи на эти ваши военные "железяки" надоело смотреть. Все в прошлом, все это уже мертво! Неужели вы этого не понимаете?!

Музейщики доказывали ему обратное, говорили, что не все меряется рублем. Убедить не смогли. Мэр города и депутаты городской Думы постановили: два зала музея подлежат ремонту, а посему экспозиции - прибрать в запасники, из городского бюджета выделить музею триста тысяч рублей на ремонтные работы.

Залы отремонтировали на удивление быстро. От их аренды стали поступать в кассу деньги. Мэрия города увеличила работникам музея оклады на двести рублей.

- Я тут недолго буду работать, Яша. Меня попросили поработать временно: Оленьке, моей бывшей ученице, надо было идти в декретный отпуск, а замены не находилось - всех зарплата не устраивала. Она попросила поработать меня. Я тут временно, Яша, - словно оправдываясь, говорила Елена Кузьминична, угощая чаем, сидевшего на маленьком диванчике за столиком своего бывшего ученика.

После обеда Вера Федоровна повела детей на выставку экзотических животных и бабочек. Внучка, пробегая мимо, остановилась:

- Пойдем с нами, деда! Там зал оформлен как джунгли, в центре зала инсектарий, там летают бабочки, они там даже рождаются на глазах, пойдем, деда! Там можно сфоткаться на память.

- Беги, я тут посижу. Беги, Генрих тебя уже заждался, - Яков Петрович кивком головы указал на стоявшего в сторонке немецкого мальчика.

- Сходил бы с ними, Яша. В тех залах действительно есть на что посмотреть: там, помимо бабочек, королевский крокодил, шилохвост, игуана, нильский варан, огромный питон.

- Я лучше с вами посижу. Если не возражаете.

- Я рада видеть тебя, Яша. Налить еще чаю?

В залах с экзотическими животным и бабочками Вера Федоровна и дети пробыли больше часа. Этнографическую часть музея они проскочили за двадцать минут, Генрих спросил экскурсовода, почему в музее нет старинных изделий из серебра и янтаря, как в Мюнхене. Ему объяснили, что драгоценные изделия он может в изобилии увидеть в петербургском Эрмитаже или в московских музеях.