Голубые искры

- Это Оберемлергард. Здесь живут, зер гуд, очень хорошие, ремесленники. Это - майн фатер, отец возил нас на экскурсии, - говорит Генрих.

Вот дети в курортном Гармише, смеясь, катятся с горы на санках, вот они на лыжах на фоне заснеженных Альп, вот - на дискотеке. А это снова Мюнхен: Старый город.

- Здесь были Ленин с Крупской и Гитлер, - дополняет рассказ Генриха Зина.

Иногда дает пояснения Вера Федоровна. Она более полно рассказывает о Штутгарте, где родился Гегель и долгое время жил поэт Фридрих Шиллер, о том, что название Рейх Дойчлянд - Рейх Германцев - появилось только в десятом веке. До этого это было Восточно-Франкское государство.

Ученики слушали Генриха, учительницу и восторженную одноклассницу, разглядывали "витрину" довольства и процветания побежденной Германии, и в сердцах многих из них зрели недовольство и зависть. Участвовать в программе обмена учениками с зарубежным государством могли себе позволить не все семьи этих подростков: восемьсот евро фирме-организатору, плюс двести евро на карманные расходы - во столько обошлась Малининым трехмесячная поездка их дочери в Европу. Особенно был раздражен Вова Майоров, которому Зина Малинина очень нравилась.

- Вера Федоровна, можно вопрос Генриху?

- Говори, Майоров.

- Генрих, мы на экранах наших телевизоров видим забастовки ваших авиадиспетчеров, машинистов электропоездов, видим, как толпы недовольных эмигрантов поджигают легковые автомашины - это наша пропаганда или у вас не все так пушисто и гладко?

- Что есть пушисто? - спросил Генрих, повернувшись к Зине.

Поняв вопрос, ответил:

- Люмпев Вербрехер, подлецы и преступники везде есть.

- Не надо о политике. На сегодня урок закончен. Завтра мы все идем в краеведческий музей. Можете пригласить родителей, - прервала дискуссию учительница.

Музей располагался на окраине города в старом, красного кирпича, дореволюционной постройки здании бывшего церковно-приходского училища. Добраться туда можно было трамваем, но Вера Федоровна заказала автобус: это быстрее и есть где оставить школьные ранцы. Генриха пропустили в автобус первым, он занял место у окна, снял с головы свою шерстяную, вязанную на спицах шапочку и положил ее на свободное, рядом с собой, сиденье. За ним заскочила лидер класса - белокурая, спортивная Катя Одинцова.

- Это ты занял для меня? Можно я сяду с тобой, Генрих? - прощебетала она, указывая на шапочку на месте рядом с ним.

- Ман дарф нихт, нельзя.

Обиженная девочка уселась у окнуас противоположной стороны автобуса. Вова Майоров пропустил Зину вперед и галантно помог ей подняться на высокую ступеньку автобуса. А в автобусе Малининой уже призывно махал шапочкой русоволосый Генрих: "Ком цу мир, ком! Иди ко мне, иди!". Она радостно уселась рядом, поправила платье, оголив красивые колени. Это не укрылось от Одинцовой.

- Воображала, - процедила она и отвернулась к окну.

Взрослых с детьми было всего трое: учительница, отец Одинцовой - Алексей Михайлович - высокий, красивый мужчина с аккуратно подстриженной бородкой, он был неравнодушен к Вере Федоровне и не упускал случая поучаствовать во всех мероприятиях с родителями, которые она организовывала, и Яков Петрович.

Алексей Михайлович и учительница уселись на переднее сиденье, лицом к ученикам, Яков Петрович прошел на заднее сиденье, и автобус тронулся. Когда свернули с центральной улицы, машину начало подбрасывать на ухабах.

- Какие все-таки у нас дороги! - кокетливо улыбнулась Вера Федоровна, расстегнула коротенькую норковую шубку и поправила кулон-сердечко в декольте платья.

- Когда я был во Франции, - сказал Алексей Михайлович, - нам рассказывали, что у них дорожники при ремонте ставят на асфальте дату ремонта. И гарантируют качество работы минимум на пять лет. Если в течение этого срока дорога начнет портиться, ремонт производится дорожниками бесплатно, плюс затраты на материальный и моральный ущерб.

- И когда только мы в России по-европейски жить научимся? - сказала Вера Федоровна и капризно надула губки.

Кроме музея в здании располагались другие муниципальные заведения: отдел образования, отдел культуры, спорткомитет. В этом же здании в одном крыле с музеем была столовая, и учительница объявила, что перед экскурсией все пообедают, выбрать можно все, что есть в меню. На кассе рассчитываться не надо - это сделает она. Ученики шумной толпой ввалились в обеденный зал и столпились у меню, затем цепочкой выстроились на раздаче. Салаты, холодные закуски и соки были уже разложены по порциям и разлиты в стаканы, горячее нужно было заказывать на раздаче, чай и кофе - наливать у кассы. Все взяли на подносы выбранную еду и уселись за столы. Генрих, Зина, Катя Одинцова и Вова Майоров уселись за один стол. Вера Федоровна и Алексей Михайлович - за отдельный столик. Он сходил в буфет и купил к обеду бутылочку чешского пива. Вера Федоровна от пива отказалась: "Ну, что вы, мне сейчас нельзя, я же с учениками!". Яков Петрович столоваться отказался, сославшись на то, что уже пообедал.