Голубые искры

- Захотел увидеть серебро в нашей-то нищей российской глубинке, - вполголоса произнесла Вера Федоровна, вполоборота повернувшись к сопровождавшему ее отцу Кати Одинцовой. Тот понимающе улыбнулся.

- Деда, на тебя в автобусе место занять? - спросила Зина, проходя с группой мимо диванчика, на котором сидел Яков Петрович.

- Нет, я в автобусе не поеду. Мне в музее нужно еще кое-какие дела уладить. Езжай.

- Ну, мы побежали. - Зина взяла идущего рядом Генриха за руку, и дети убежали.

Вера Федоровна, рассчитываясь за экскурсию по этнографической части музея, небрежно положила перед Еленой Кузьминичной тысячерублевую купюру.

- Сдачи не надо, - произнесла она и пошла танцующей походкой к ожидавшему ее Алексею Михайловичу.

- Нет уж, милочка, вы сдачу возьмите! И билетики тоже, - протягивая билеты и двести восемьдесят рублей сдачи, произнесла Елена Кузьминична, поднимаясь со стульчика.

Но Вера Федоровна уже шла рядом с мужчиной.

- Оставьте на чай, - бросила она через плечо, не поворачивая головы.

Яков Петрович взял у старенькой женщины деньги, догнал в коридоре уходящую пару и сказал, протягивая билеты и деньги:

- Вера Федоровна, вам сказали: сдачу возьмите!

Глаза молодой учительницы широко раскрылись, пушистые реснички удивленно захлопали:

- Вы что, Яков Петрович?!

- Вам сказали: сдачу возьмите! - еще раз негромко произнес старый мужчина, и в голосе его было что-то такое, что заставило Веру Федоровну послушно взять деньги.

- Это вам не Европа, - улыбнулся Алексей Михайлович.

Вера Федоровна выбросила билеты в урну, мимо которой они проходили, и ничего не ответила.

Дома в комнате Генриха слышалась музыка, временами - смех Зины, ранцы с учебниками были брошены на стуле в прихожей. Дети отдыхали.

Яков Петрович, стараясь не шуметь, прошел в свою комнату, выложил на стол взятые из музея вещи: две коробочки со своими орденами и папку с грамотами, фотографии. Директор музея снова просила его не забирать награды, уверяла, что экспозиция зала Трудовой славы будет восстанавливаться ежегодно ко Дню города, что змеи и бабочки - это все временное, но Прохоров был настойчив, и награды ему вернули.

- Извините, Яков Петрович, что так получилось. Нас вынудили сдать залы в аренду. В мае и ко Дню города мы надеемся восстановить выставки: и военную, и трудовую. Мы к вам снова обратимся, - говорила ему заведующая музеем, оправдываясь, при прощании.

- Надежда Николаевна, да я не обижаюсь. Домой он добирался на трамвае.

Прохоров достал из коробочки орден Трудового Красного Знамени и сел на диван, любуясь наградой. Яков Петрович прожил интересную жизнь, его ценили. У него были комсомольские награды: значки с надписями "Ленинский зачет", "Мастер-умелец", значок ЦК ВЛКСМ "Молодому передовику производства". Были медали "За доблестный труд в ознаменование столетия со дня рождения В.И. Ленина", серебряная медаль "За трудовое отличие", медаль "Ветеран труда". Был красивый серебряный орден Знак Почета. Но больше всего он ценил этот - пятиугольная орденская колодочка обтянута голубой лентой с синей каймой и под ней сам орден - с рубиновой эмалью знамя с буквами СССР, в центре ордена - серп и молот, по краю надпись "Пролетарии всех стран - соединяйтесь!", снизу колоски и красная рубиновая звездочка. А на обороте надпись "Монетный двор" и личный номер его, Якова Петровича Прохорова, награды - 257 843.

После войны Россия возрождалась из пепелищ, строились новые заводы. В маленьком городке на Урале решено было построить первый и единственный в Союзе завод по выпуску циркония - металла, с удивительными, невиданными свойствами: он был легок, обладал необычайными антикоррозионными свойствами, из него делались сборки для урановых реакторов электростанций, подводных лодок, атомных ледоколов. При термообработке металлу можно было придать любую устойчивую окраску, он был востребован для различного рода украшений, ходили легенды, что носка браслетов из циркония излечивает от многих болезней.

Но технология изготовления металла и изделий из него давалась нелегко. Стружка металла легко воспламенялась. При обработке на станках применялось эмульсионное охлаждение. Но при сверлении глубоких отверстий, при токарной обработке внутренних полостей охлаждающая жидкость в недостаточной мере поступала к режущим кромкам инструмента, сверла и резцы "горели", их приходилось часто менять, скорость обработки была мала, некоторые изделия приходилось делать из двух частей, а потом соединять сваркой.