Гомер

материке своим чередом. Невозможно перекинуть четко построенный мост через эти 500

лет ввиду крайней скудости наших сведений из этой эпохи. Но микенскую традицию

Гомера, какие бы этапы она ни проходила и каким бы изменениям она ни подвергалась, не

отвергает в настоящее время ни один ученый (331-338). К Микенам Нильссон возводит

даже гомеровское представление о судьбе (338-344), хотя почтенный исследователь не

рассуждает здесь так расчлененно, как надо. Нильссон возводит к Микенам даже и

гомеровское очеловечивание богов (349), и с некоторыми поправками такое суждение тоже

можно считать правильным. Помимо Нильссона, можно привести еще много других

исследователей, которые ставят своей основною целью вскрытие разновременных

напластований у Гомера в тех или иных областях. Упомянем еще об одном исследователе,

А. Северине, который тоже находит у Гомера переплетение старых и грубых «ахейских»

обычаев с более поздними, хотя все еще далекими от классической Греции, критскими

обычаями, несравненно более тонкими и часто даже изощренными.

Поэтому гомеровский литературный стиль надо обязательно понимать не

неподвижно-метафизически, а находить в нем разновременные напластования и

переплетения.

А. Северин в своей книге «Гомер. Историческая обстановка»40) находит в

исторической основе гомеровских поэм отражение древнейшей жизни Крита, владычества

ахейцев и нашествия дорян. Северин приводит богатый материал из «Илиады» и

«Одиссеи», свидетельствующий (стр. 8-25) о типичных чертах быта критян. Это любовь к

удобствам, комфорту, ваннам, песням, пляскам, играм, изящным одеждам, ничего не

имеющим общего с классической греческой одеждой. Телемах, например, трижды

принимает ванну: у Нестора (Од., III, 464-468), у Менелая (IV, 48-51) и дома (XVII, 85-90).

Диомед и Одиссей после убийства Долона смывают грязь в море, а потом тоже

погружаются в теплую ванну (Ил., X, 576). Феаки, в которых автор видит прообраз критян,

управляются царицей Аретой, что соответствует исторической действительности Крита,

где женщины имели право власти и где были очевидны пережитки матриархата. Это

сказывается и в самостоятельной, умной, независимой Навсикае, дочери феакийских

царей.

Ахейцы, постепенно овладевшие Критом и утвердившие микенскую державу,

усвоили многое из критских обычаев, даже пытались приспособить критское письмо для

выражения своего индоевропейского языка. Северин красочно рисует ахейский

«феодальный» (по его собственному выражению) мир Гомера с его грубыми нравами, с

суровой жизнью, разбоем и угоном скота, междоусобицами. Автор считает, что

гомеровский мир это мир преимущественно ахейский (стр. 45). Об этом свидетельствуют

дома с мегароном, микенское оружие (маленький круглый щит, поножи, копья, кожаные

шлемы), украшения, богатые погребения, сопровождаемые иной раз человеческими

жертвами (например, погребение Патрокла, Ил., XXIII, 166-176, ср. с Нильсоном, Гомер и

Микены, стр. 155-156), страсть к охоте (Од., XIX, 429-454). Гомеровские женщины носят,

однако, одеяние, которое ахейцы заимствовали у критян: платья с воланами, на плотных

корсажах, на кринолинах, [221] поднимающие грудь и утончавшие талии. С этой точки

зрения Северин оценивает гомеровские эпитеты, прилагаемые к нарядным женщинам.

Эпитет callisphyros «прекраснолодыжная» свидетельствует о том, что платья носили

недлинные, так что видна была лодыжка, в то время как троянки именуются helcesipeploi

«длинноодетые». Эпитеты eydzonos и callidzonos «прекрасноподпоясанный» говорят о

типичном для крито-микенского костюма поясе. Эпитет bathydzonos

«глубокоподпоясанный» указывает на любовь затягивать туго пояс для утоньшения талии,

как это видно на древних изображениях. Эпитет bathycolpos «с глубокой грудью»

характерен для женщин, носивших высокий корсет, как на изображениях второго дворца в

Тиринфе. Эпитет tanypeplos нельзя переводить как «длинноодетый». Его корень tany-

указывает на глагол «натягивать», т. е. платье, хорошо обтягивающее фигуру. Эпитеты

eyplocamos, calliplocamos «с прекрасными косами» напоминают характерные крито-

микенские прически с завивкой локонами, буклями. Костюм Геры (Ил., XIV, 169-188)

живо напоминает кносскую фреску «Женщины в голубом», но никак не одеяния

классических греков.

Северин, распределяя в хронологической последовательности гомеровских героев

(стр. 51-62), определяет их историческое место и географическое расположение их

владений в микенском мире. Поход под Трою рассматривается автором как экспансия

ахейцев в Малую Азию в погоне за железом, основным богатством хеттитов, за которым