Гончаров

Однако повести и очерки уже мало удовлетворяли писателя. Его мыслям было слишком тесно в очерковых рамках. Сразу после очерка «Иван Савич Поджабрин», в 1843–1844 годах, Гончаров начинает работать над романом «Старики». Об основной идее этого произведения мы узнаем из письма В. А. Солоницына Гончарову от 6 марта 1844 года: «Предположение Ваше показать, как два человека, уединясь в деревне, совершенно переменились и под влиянием дружбы сделались лучше, есть уже роскошь». Здесь впервые серьёзно проявилась одна характерная черта Гончарова: его высокая требовательность к себе и вечное сомнение в своих силах. Рукопись неоконченного романа передаётся колеблющимся Гончаровым Солоницыну, который пишет: «Вам, почтеннейший Иван Александрович, грех перед Богом и родом человеческим, что Вы только по лености и неуместному сомнению в своих силах не оканчиваете романа, который начали так блистательно. То, что Вы написали, обнаруживает прекрасный талант». Несмотря на дружеские увещевания, Гончаров уничтожил свой первый роман, содержание которого, впрочем, не пропало втуне: мотивы «Стариков» обнаруживаются и в «Обломове», и в «Обрыве». Но главное, примерно в это же время он пишет свой первый роман «Обыкновенная история»(1847). По признанию самого писателя, роман был задуман в 1844 году, а писался в 1845–1846 годах. Однако воспоминания A.B. Старчевского[147]

подтверждают, что роман в его первой редакции существовал уже в 1844 году. Гончаров читал свой роман в салоне Майковых, и притом неоднократно. После каждого чтения мнения слушателей анализировались, автором производился отбор мнений, и в текст произведения вносились коррективы. Но и в ходе самого чтения романист, прекрасно чувствовавший аудиторию, сам начинал вносить правку в текст. Такие чтения для не совсем уверенного в себе Гончарова имели принципиальное значение. Точно так он читал впоследствии и «Обломова», и «Обрыв», и даже свои поздние очерковые произведения. A.B. Старчевский вспоминал: «… Я явился в семь часов вечера к Майковым и застал там всех наших знакомых. Спустя четверть часа Ив[ан] Ал[ександрович] начал читать свою повесть. Все мы слушали ее со вниманием. Язык у него хорош; она написана очень легко, и до чаю прочитано им было порядочно. Когда разнесли чай, начались замечания, но они были незначительны и несущественны. Вообще, повесть производила хорошее впечатление. Чтение продолжалось несколько вечеров сряду, и, по мере ближайшего знакомства с действующими лицами, все чаще и чаще становились замечания… Ив[ан] Ал[ександрович] обратил внимание на некоторые замечания самого младшего из нас, Валерьяна Майкова, и решился сделать изменения в повести «Обыкновенная история», сообразно с указаниями молодого критика. Конечно, Ив[ан] Ал[ександрович] во время чтения своей повести при многочисленном обществе сам лучше других замечал, что надобно изменить и исправить, и потому постоянно делал свои отметки на рукописи, а иногда и просто перечеркивал карандашом несколько строк. Но все же переделка эта потребовала немного времени, потому что, спустя несколько дней, опять назначено было вторично прослушать «Обыкновенную историю» в исправленном виде».[148]

«Обыкновенная история» свела Гончарова с кружком

В. Г. Белинского: «Я с ужасным волнением передал Белинскому на суд «Обыкновенную историю», не зная сам, что о ней думать». Роман был передан Гончаровым через хорошего знакомого М. А. Языкова, которому, впрочем, показалось, что рукопись «плоховата» и что «печатать не стоит». Он продержал рукопись у себя целый год! И лишь когда он обмолвился о романе Некрасову, тот взял у него «Обыкновенную историю». Некрасов был тонким ценителем литературы, о чём свидетельствуют его многочисленные рецензии. Как издатель, он имел особенный нюх на талантливые произведения. Некрасов сразу понял, что перед ним не рядовое произведение, и передал наконец рукопись Белинскому. Ни одним словом не упомянул Гончаров в течение своей жизни «дружескую услугу» Языкова, из-за которого потерял целый год! А ещё говорят порою о плохом характере Гончарова…

Кружок Белинского состоял из личностей известных. Здесь бывали H.A. Некрасов, И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевский, П. В. Анненков, порою критика посещали А. И. Герцен, В. П. Боткин и др. С многими членами кружка Гончаров поддерживал отношения до конца жизни. Правда, не всегда эти отношения были безоблачными. В своё время Тургенева он обвинит даже в плагиате, и состоится литературный «третейский суд». Не всегда ровно складывались отношения и с Достоевским, который сразу воспринял Гончарова как соперника в литературе, и соперника счастливого. В письме к своему брату М. М. Достоевскому от 1 апреля 1846 года автор «Бедных людей» и «Двойника» высказался о Гончарове: «Явилась целая тьма новых писателей. Иные мои соперники. Из них особенно замечателен Герцен (Искандер) и Гончаров. 1-й печатался, второй начинающий и не печатавшийся нигде. Их ужасно хвалят. Первенство остается за мною покамест и надеюсь, что навсегда…»