Гончие Дзара

— Что это вы на себя напялили? Я же сказала…

На лицах старейшин отобразились одновременно и удивление, и смущение. Один из них все-таки умудрился побороть собственный страх перед Претором и проговорил:

— Мадам, это же традиция нашего О…

Однако Метара его безжалостно перебила:

— Какой мне прок от ваших традиций, если все равно ничего не работает?! Это будет уже седьмая по счету попытка! А вам, вместо того, чтобы принаряжаться, следовало бы подумать над тем, как довести процедуру до ума. Или я не права?

На этот раз ей ответил уже другой:

— Госпожа, уверяю, мы предусмотрели все возможное. В этот раз никаких проволочек случиться не должно.

— Не должно, — громко и зло хохотнула Метара, сверкнув необыкновенными зелеными глазами. — Это я слышала и раньше. А что в итоге?

— Но теперь все действительно иначе! К тому же этот ваш кандидат… он…

Договорить ему, как и его предшественнику, не посчастливилось. Стоило только заикнуться о некоем кандидате, как Метара тут же рассвирепела. На ее красивом лице отразилась такая лютая злоба, что каждого из присутствующих в комнате наверняка бросило в холодный пот. К чести самой Майры стоило сказать, что она не стала вести себя, точно безумная, и, подавив вспышку гнева, ледяным тоном объявила:

— Довольно болтовни! Даю вам последний шанс меня впечатлить. Но если и в этот раз все пойдет не по плану, пеняйте на себя. Начинайте! Яо!

Последнее слово, или вернее сказать имя, она выкрикнула до того резко и звонко, что даже я вздрогнул. И, видимо, потому не сразу заметил невысокий девичий силуэт, просеменивший мимо меня и раболепно поклонившийся Метаре:

— Я здесь, госпожа.

Ума не приложу, почему я сразу ее не увидел, ведь по логике вещей это было бы неизбежно — именно в ее воспоминании мне довелось очутиться. Однако ответ мог заключаться в том, что Терцепсия Яо оказалась молодой и довольно робкой, хоть и не лишенной привлекательности, женщиной, и потому с самого появления в комнате куатов в тиарах не отходила от стены.

— Госпожа Яо, — на этот раз мягче произнесла Метара и даже изволила выдавить из себя нечто похожее на улыбку. — Мне безумно жаль, что вам пришлось все это услышать, однако и у моего могущества есть свои границы. К примеру над идиотизмом я не властна. — Она не упустила возможности метнуть в старейшин презрительный взгляд. — И все же мне не хочется, чтобы вы подумали, будто в Ордене куатов творится сплошной бардак. Вашего мужа, полагаю, подобное бы точно неприятно изумило.

— Ну что вы! — воскликнула Терцепсия Яо, и голос ее был настолько искренен, что я невольно поразился. Как вообще эту милашку занесло в подобную клоаку? — Мой муж просто души в вас не чает. Особенно после того, что вы сделали для нашего сына… — Тут она повернулась и махнула тихому анакийскому парнишке лет пятнадцати, подобно матери скромно притихшему у стены (Да что не так с моим вниманием?!). Тот моментально отлип от стены и на нетвердых ногах приблизился к двум женщинам и, что оказалось еще более удивительно, поклонился Метаре.

— Уверена, что сегодняшний день надолго врежется в его память, — промурлыкала Метара и потрепала синекожего паренька по макушке.

Этот немного вульгарный жест заставил и без того стеснительного парнишку еще ниже опустить свою голову и прильнуть к матери. Метара сделала выводы.

— О, не надо меня бояться, малыш, — сказала она, одарив его очередной, как должно быть сама считала, дружелюбной улыбкой. — Я здесь лишь для того, чтобы помочь куатам выйти из тени и снова заявить о себе Галактике. Скажи, ведь это наша общая цель, да?

— Да, госпожа, — очень-очень тихо ответил парнишка.

Метара резко хлопнула в ладоши, чем снова заставила всех собравшихся в комнате вздрогнуть:

— Вот и отлично! Час нашего всеобщего триумфа практически наступил. — И повторила: — Господа, начинайте!

Старейшины быстро поклонились и уже в следующий миг кто-то из слуг втолкнул в комнату антигравитационные сани на которых, скованное по рукам и ногам, распростерлось нагое мужское тело. Терцепсия Яо, едва глянув в сторону вошедших, сразу же стыдливо опустила голову. Чего нельзя было сказать о ее сыне, который, несмотря на природную скромность, украдкой и с большим интересом поглядывал на процессию.

Слуги между тем довольно проворно оттолкали сани к черному столу и без каких-либо особых церемоний переложили на него тело.

Метаре это не понравилось. Она прикрикнула, заставив слуг в страхе замереть:

— Эй, полегче! Не знаете будто, кого привезли. — Потом, не обращая внимание на невнятный лепет, приблизилась к скованному мужчине и любовно погладила его сначала по щеке, а потом и вообще провела кончиками пальцев вдоль всего тела. Она зачем-то ущипнула его за подушечку большого пальца ноги, отчего даже старейшины неловко потупились. — Ты всегда был великолепен, мой милый мальчик. Во всем. Но ты не хуже меня знаешь, что совершенству нет предела.