Гончие Лилит

Лобстер был хорош. Я ломала клешни большого рака столовыми щипцами, не в силах отделаться от мысли, что кромсаю Лилит. Миссис Даллас устроила настоящее пиршество. Меня всегда поражала способность некоторых женщин в мгновение ока соорудить банкет на всю семью. «Цезарь», ростбиф, запеченный сладкий картофель, овощи, щедро заправленные майонезом, – оказывается, счастье измеряется в калориях. Шантель сидела рядом и размахивала в воздухе вилкой, бурно проявляя свой холерический темперамент. Во главе стола, чинно откинувшись на спинку стула, восседала миссис Даллас. По правую руку от нее сидели ее родители: высохший старичок с лицом, похожим на сморщенную картофелину, не проронивший за все время ужина ни слова, и старушка с белыми, как пух, волосами. Вокруг стола порхала суетливая чернокожая пышка, которую все называли тетя Пэм, и подливала всем домашнего пунша с грушами. Сделав всего глоток, я поняла, что не смогу стоять на ногах после пары стаканов. Напротив же меня грустно дышал в тарелку Джордан – молчаливый упитанный юноша неопределенного возраста, которого миссис Даллас периодически за что-нибудь распекала. А под столом ползал некто по имени Малютка Джей – поздний ребенок миссис Даллас – и то и дело порывался украсть мои тапочки, укусить меня за пятку, пел песни, стучал по полу ложкой и сиял из сумрака маленькой белозубой улыбкой.

– Пэм! Да присядь наконец! Возьми стул в гостиной.

– Шесть едоков за столом, миссис Даллас, куда мне лезть? Разве что на руки Джордану, – хохотнула тетя Пэм.

Я пересчитала членов семьи Даллас. Подумать только, включая малютку Джея, копошащегося под столом, их было семь. Как гномов в сказке.

– Кажется, ты сегодня лишилась работы, Скай? – подбросила всем новую тему для разговора миссис Даллас.

– Вроде того.

– Беда не приходит одна. Стоит только попасть в больницу, и все остальные напасти тут как тут: налоговики, копы, комары, засуха…

– И еще ее бросил парень, – заметила Шантель. Все сочувственно вздохнули, кроме молчуна Джордана. Тот впервые уделил мне больше внимания, чем кучке батата на своей тарелке.

– Что ты планируешь делать дальше. Ты не из Калифорнии, как я слышала?

– Вернусь в Бостон, у меня там квартира. Потом хочу пойти в университет. Я скопила немного денег, использую сбережения, чтобы получить образование. Я работала официанткой одно время, больше не хочу.

– Никогда бы не сказала, что ты работала официанткой, – вскинула брови Шантель. – Ты скорее похожа на расфуфыренную штучку из большой корпорации. Ну, знаешь, такие шныряют в обеденный перерыв по кофейням с макбуками под мышкой.

– Надеюсь, это комплимент.

– Естественно, Белоснежка, – улыбнулась Шантель. – Еще ты похожа на контрабандистку. Такие… с виду, как университетские лекторши, а под строгими блузками – засунутые в лифчики пакеты с герычем.

Семейство Далласов весело захихикало, Малютка Джей оглушительно затарахтел ложкой под столом.

– Я проработала некоторое время секретаршей в крупной клинике, – натянуто улыбнулась я.

– Вот оно что, – сказала Шантель, откидываясь на спинку стула.

И тут все подскочили на стульях, как по команде: большая стеклянная миска с салатом кувыркнулась со стола и разлетелось вдребезги. Послышался вой и визг Малютки Джея, который, потянув на себя скатерть, опрокинул миску и теперь сидел на полу среди шинкованной капусты и осколков стекла.

Но, прежде чем я успела поднять ребенка на руки, возле него оказалась миссис Даллас. Малютка Джей взлетел в воздух и громко-громко заревел, размазывая по лицу салатную заправку и… кровь.

– Этого нам еще не хватало, – выдохнула миссис Даллас, прижимая к себе вопящего сына.

– Ничего серьезного, но пару швов необходимо наложить, – заключила Шантель, разглядывая затылок младшего брата. – В салатной заправке уксус, вот почему он так верещит, бедняга. Белоснежка, дай салфетку, нужно зажать рану…

Я молча переводила взгляд с Шантель на ребенка и обратно, еще не осознавая, что именно меня в ней удивило.

Между тем она схватила телефон и, прижав его плечом к уху, быстро заговорила:

– Трехлетний ребенок. Рассечение затылка осколком стекла. Сильное кровотечение. Нет, просто разбилась тарелка. Подождем, не вопрос. Уже зажали…

И тут меня осенило. Шантель больше не вела себя, как отвязная, легкомысленная девчонка, которая с трудом выговаривает название диагноза собственного недуга и несет первое, что приходит в голову. Она говорила с оператором службы «911» так, будто проделывала это уже не раз. Шантель вела себя так хладнокровно, словно вовсе не ее маленький брат только что умылся кровью.

– Еще пунша, Скай? – обратилась ко мне тетя Пэм, широко улыбаясь.

Еще одна женщина со стальными нервами.

– Пожалуй, да, что-то мне не хорошо, – пробормотала я. Ребенок с окровавленным лицом – разве может быть более жуткое зрелище.

– Не волнуйся. Пустяки. После того как Малютка Джей добрался до ящика с пистолетом и почти открыл его, меня уже ничто не испугает.

«Ящик с пистолетом?» – мысленно офигела я.