Горбун лорда Кромвеля

— Что-то о том, что брат Эдвиг нарочно спрятал в ящик стола, рассчитывая, что он, эмиссар, до нее не доберется. Брат Ателстан что-то бормотал в свое оправдание, говорил, что никто не имеет права заходить в кабинет казначея, когда тот отсутствует. На это эмиссар заявил, что в качестве королевского посланника он имеет право заходить куда угодно и эта книга позволяет увидеть финансовые дела монастыря в новом свете.

— И что на это ответил брат Ателстан?

— Ничего. Он был очень испуган и походил на побитую собаку. Эмиссар Синглтон сказал, что собирается внимательно изучить книгу, и зашагал прочь. Я помню, лицо его буквально светилось торжеством. Брат Ателстан стоял на пороге, глядя ему в спину. Затем он заметил меня, смерил злобным взглядом и зашел в дом, захлопнув за собой дверь.

— И больше вы ничего не слышали об этой книге?

— Нет, сэр. Дело было уже под вечер. Вскоре я отправилась спать, а на следующее утро узнала, что эмиссар убит.

— Благодарю вас, Элис, — с чувством произнес я. — То, что вы сообщили, возможно, чрезвычайно важно. — Я помолчал, внимательно разглядывая свою собеседницу. — Кстати, господин Поэр сообщил мне, что вы… подвергались домогательствам со стороны приора.

Краска залила щеки девушки.

— Когда я только что поступила сюда, он пытался воспользоваться моим одиночеством и беззащитностью. Но все это осталось в прошлом.

— Я очень ценю вашу прямоту и откровенность, Элис. Прошу вас, если вспомните еще какие-нибудь факты или обстоятельства, которые могут способствовать моему расследованию, без промедления сообщите их мне. Если вам потребуются покровительство и защита я к вашим услугам. Я непременно отыщу пропавшую книгу, но можете не сомневаться, ни словом не упомяну о том, что о ней мне рассказали вы.

— Вы очень добры, сэр. С вашего разрешения, я вас оставлю. Я должна помочь брату Гаю.

— При вскрытии? Не слишком подходящая работа для девушки.

— Это входит в мои обязанности, — пожала плечами Элис. — За свою жизнь я достаточно насмотрелась на мертвецов. Моя матушка частенько обмывала и убирала покойников.

— Могу лишь позавидовать вашей крепости и выдержке, Элис.

— Да, жизнь закалила меня, — с неожиданной горечью сказала она. — Служанке лучше забыть о нежностях.

— Я совсем не это имел в виду, — попытался оправдаться я и, протестующим жестом вскинув руку, едва не опрокинул стоявшую на столе чашку.

Элис, сделав стремительное движение, успела подхватить ее, прежде чем хоть капля настоя пролилась на стол.

— Спасибо, Элис. Небом клянусь, ловкости и проворства вам не занимать.

— Брат Гай частенько все роняет, так что я привыкла быть начеку. Простите, сэр, но я действительно должна идти.

— Не смею вас задерживать. И еще раз примите мою благодарность за то, что сообщили мне о книге. Знаю, решиться на подобный поступок вам было не просто. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что посланник короля может быть пугающей персоной, — с улыбкой добавил я.

— Нет, сэр. Вы не такой.

На мгновение она устремила на меня серьезный взгляд, потом быстро повернулась и вышла из комнаты.

Я тихонько прихлебывал настой, который приятно согревал мои внутренности. Еще приятнее была мысль о том, что Элис начала проникаться ко мне доверием. Если бы только я встретил ее при иных обстоятельствах и если бы только она не была служанкой… На память мне пришли последние слова Элис. По всей вероятности, она имела в виду, что я «не такой», как Синглтон. Несомненно, опыт наблюдений за ним убедил ее в том, что все королевские посланники — напыщенные и надменные грубияны. Но может, в ее словах содержался какой-то иной, потаенный смысл? Впрочем, вряд ли девушка чувствовала ко мне влечение, подобное тому, что я испытывал к ней. Я вспомнил, как неприятно поразил Элис тот факт, что Марк передал мне ее рассказ. Теперь она уже не будет относиться к нему с прежним доверием; подумав об этом, я невольно ощутил удовольствие. Нахмурившись, я мысленно напомнил себе, что ревность является одним из смертных грехов, и направил нить своих размышлений к пропавшей расчетной книге. Судя по всему, именно с этой книгой была связана одна из самых многообещающих линий расследования.

Через некоторое время в комнату вошел Марк. Когда он открыл дверь, я с облегчением убедился, что брат Гай прекратил орудовать пилой.

— Книги уже в нашей комнате, сэр, — сообщил он. — Восемнадцать тяжеленных томов. Помощники казначея ворчали, что без этих книг не смогут работать. Просили вернуть их поскорее.

— Ничего, потерпят. Ты запер нашу комнату?

— Да, сэр.

— А ты не заметил, не было ли среди книг одной в синем переплете?

— Все они в коричневых переплетах, сэр.

Я кивнул.

— Мне кажется, я догадываюсь, почему брат Эдвиг не дает продыху бедняге Ателстану. Наш добрый казначей не проявил должной откровенности. Придется поговорить с ним еще разок. Это очень важно, так как…

Тут я осекся, потому что в комнату вошел брат Гай. Лицо его побледнело от усталости. Под мышкой он нес запятнанный кровью фартук, который бросил в корзину для грязного белья.

— Сэр, могу я сказать вам несколько слов наедине?

— Разумеется.