Горбун лорда Кромвеля

Я поднялся и последовал за ним. Сердце мое болезненно сжалось при мысли, что лекарь поведет меня к трупу несчастного Уэлплея. Но к моему великому облегчению, мы вышли на воздух. Солнце уже садилось, бросая розовые отсветы на заснеженный палисадник. Брат Гай решительно зашагал по снегу и остановился у большого куста.

— Теперь я знаю, что послужило причиной смерти бедного Саймона, — произнес он. — Нет, мальчик не был одержим демоном. Подозрения возникли у меня еще тогда, когда я заметил, как странно он изгибается и размахивает руками. Поверьте, сэр, меньше всего он хотел передразнить вас. Подобные спазмы — это весьма характерный признак. Да и все другие признаки налицо — изменение голоса, видения.

— Признаки чего?

— Отравления. Отравления ягодами вот этого куста. — Брат Гай потряс ветку, на которой оставалось несколько заиндевелых сухих листьев. — Белладонна. В этих краях ее называют сонная одурь.

— Значит, Саймона кто-то отравил?

— Белладонна обладает слабым, но довольно специфическим запахом. Я работал с ней много лет и без труда сумею отличить этот запах от всех других. Так вот, в желудке бедного Саймона я нашел следы яда. На столике у его кровати стояла чашка с медовым питьем. В ней я тоже обнаружил яд.

— Но когда его отравили?

— Вне всякого сомнения, не далее как сегодня. Признаки отравления проявляются быстро. Мальчика больше нет, и я тому виной. Если бы только я или Элис все время оставались с ним…

Брат Гай вздохнул и провел рукой по лбу.

— Вы не могли предугадать, что произойдет. А кто еще заходил к Саймону и оставался с ним наедине?

— Прошлой ночью, вскоре после того, как вы ушли, его навестил брат Габриель. Он заходил и сегодня утром. Видно было, что он очень обеспокоен. Я дал ему разрешение помолиться над мальчиком. А позднее больного посетили аббат и брат казначей.

— Да, я знаю, что они заходили к Саймону.

— И еще, когда утром я зашел осмотреть больного, я застал в комнате приора Мортимуса.

— Вот как?

— Саймон крепко спал, а приор стоял у кровати и смотрел на него. Вид у него был встревоженный, и я даже решил, что его мучает совесть. Подумал, он сожалеет о том, что его жестокость привела к таким печальным последствиям. — Брат Гай помолчал, поджав губы. — Сок белладонны имеет приятный сладковатый вкус, а запах у нее очень легкий, — добавил он. — В меду его невозможно различить.

— Насколько я знаю, белладонна используется для лечения некоторых недугов?

— Да, в малых дозах она помогает при запоре и некоторых других болезнях. В моем кабинете хранится значительный запас белладонны, я часто ее прописываю. Но добыть этот яд мог любой из монахов нашего монастыря. Отыскать куст белладонны не составит труда, и ее ядовитые свойства известны всем.

— Прошлой ночью Саймон пытался о чем-то мне сообщить, — напомнил я после недолгого размышления. — Он сказал, что эмиссар Синглтон — не первый убитый. Я намеревался поговорить с ним сегодня, когда он проснется. Скажите, вы или Элис не рассказывали кому-нибудь о странном бреде больного? — спросил я, испытующе глядя на лекаря.

— Разумеется, ни я, ни Элис не обмолвились ни словом. Но мальчик продолжал бредить во сне. Возможно, кого-то из посетителей насторожили слова, сорвавшиеся с его губ.

— И он решил, что уста Саймона необходимо запечатать навсегда.

Брат Гай мрачно кивнул.

— Бедное дитя, — прошептал я. — А я голову себе ломал, с чего это он вздумал меня дразнить.

— Мы часто воображаем себе то, что не имеет ни малейшего отношения к действительности, — заметил монах.

— Не могу не согласиться с вами. Но скажите, брат Гай, почему о своем печальном открытии вы в первую очередь сообщили мне, а не аббату?

Брат Гай взглянул мне прямо в лицо.

— Потому что аббат был среди тех, кто посетил несчастного этим утром. Вы облечены властью, господин Шардлейк, и я верю в то, что вы стремитесь служить истине. В вопросах религии между нами существуют определенные разногласия, но сейчас это не имеет значения.

— Прошу вас, держите в строжайшем секрете то, что открыли мне только что. Я должен обдумать, как поступать дальше, — сказал я.

Мне казалось, что просьба моя, более похожая на приказ, должна возмутить монаха. Но он лишь устало кивнул в ответ и взглянул вниз, на мои облепленные засохшей грязью штаны.

— Я вижу, вы упали? — спросил он.

— Да, причем в болото. Я едва сумел выбраться.

— Ходить по болотам следует с большой осторожностью.

— Полагаю, здесь мне следует ходить с осторожностью повсюду, — пожал плечами я. — Давайте зайдем в дом, иначе нам не миновать лихорадки. — С этими словами я направился к дверям. — Да, теперь я хотя бы перестану ломать голову, выискивая причины заставившие больного юношу меня передразнивать. Загадка получила неожиданное объяснение. Удивительно все-таки, что именно мои недоуменные расспросы натолкнули вас на это прискорбное открытие.

— По крайней мере, теперь приор Мортимус перестанет твердить, что душа Саймона пребывает в аду.

— Да. Полагаю, он будет разочарован.