Горечь пепла

Вот черт. Дергает за больное. Детка даже не подозревает, сколько у нас совпадений и как судьба сыграла с нами злую шутку.

Я узнал об анестезиологе Барлоу много нехороших вещей. После того короткого диалога, который состоялся у меня с ним на посту возле ординаторской, выходя из больницы, я вновь встретил Келли и напрямую задал ей вопрос, кто он, мать его, такой. Долго упрашивать Келли мне не пришлось. Она мигом выдала всю информацию о прошлых отношениях с Ди и его шашнях на стороне.

Да, я — полный придурок! Как я сразу не догадался о том, что этот хрен мог оказаться ее бывшем мужем. Понимаю, что Ди не намерена пока этим делиться со мной, но после сегодняшнего ее поступка — признания в любви, кажется, что она готова довериться мне, собственно, как и я ей.

Делаю глубокий вдох и решаю, что пора ей рассказать о себе и отпустить гребаное прошлое. Нужно жить настоящим. Возможно, Ди и есть мое настоящее. Я вроде как испугался ее «я люблю тебя», но и в то же время от этого счастлив. Почему бы мне не попробовать? Дайте мне еще некоторое время, и я пойму: испытываю я то же самое, что она или нет. Если я доверю Дилан свою историю, которая, в конечном счете, разбила мое сердце и исковеркала мой разум, то, возможно, и она поделится рассказом о мудаке- докторе. Для меня будет действительно важным, ежели она расскажет мне об этом, а не смолчит.

— Её звали Эмма… — начинаю я, полностью погружаясь мыслями в прошлое.

Я делюсь с Дилан всем, не скрывая ни единой детали. Она внимательно слушает и, кажется, впитывает каждое произнесенное мной слово. В моей истории нет ничего особенного, и она не хранит в себе какие-то страхи и тайны.

Обычным летним и солнечным днем парень увидел прекрасную девушку с глазами цвета неба и длинными пшеничными волосами. А дальше все как в плаксивых фильмах о любви.

— Вскоре она ответила мне взаимностью, а Крису, как моему лучшему другу, пришлось отойти в сторону и не мешать, — продолжаю я. — Первые наши встречи были словно в сказке, я был таким влюбленным придурком, что и не передать. Я перестал замечать кого-либо, кроме нее, и был полностью сосредоточен на ней, зная, что как только мы окончим обучение, обязательно поженимся.

Но этого не случилось. Эмма постоянно откладывала нашу помолвку, находя какие-то непонятные для меня причины. Мы все еще продолжали жить вместе, но, как и многие пары, у которых происходят переломные моменты в отношениях, стали постепенно друг друга терять. Тогда же я и ушел с головой в работу, выполняя свой опасный жизненный долг, тем самым, заставляя ее проводить долгие вечера в одиночестве. Но я настолько сильно любил ее, что хотел обзавестись семьей, поэтому пытался начать все сначала. Однако Эмма стала отгораживаться, и в один момент я потерял ее… и не только ее. Тогда я потерял смысл жизни. — Замолкаю, когда каждая деталь того вечера отсвечивает в моем воспоминании.

— Ох, Крис! Даа! Не останавливайся!

Я слышу скрип кровати и характерные звуки совокупления, происходящие по другую сторону комнаты. Врываюсь без приглашения.

Просто охренеть! Эти ублюдки даже не постарались щелкнуть на замок дверь.

Эмма, опираясь руками и коленями, стоит на кровати и откровенно прогибается в спине, пока мой так называемый «друг» долбит ее сзади.

Так я и знал. Всё это время меня водили за нос, плели интриги за моей спиной. И кто

же? Девушка, которую я люблю больше собственной жизни и сраный друг детства.

Мне плевать, кончил он или нет, когда я налетаю на Криса и хватаю его за горло. Отшвыриваю от нее, как какую-то тряпичную куклу. Словно оцепеневший, стою и не могу двинуться с места. От сцены, которая только что дошла до моего сознания, по телу пробегает шок, будоражащий всеми своими силами мою ярость. Вместо того, чтобы проявить и обрушить этот гнев на Криса, я оборачиваюсь и смотрю на Эмму.

Ничего не чувствую, кроме боли в груди. Но это совсем другое ощущение, иное страдание— не физическое, а душераздирающее.