— Ты — мой воздух, — продолжает Ди дрожащим голосом. Не понял, это она мне?
Дилан смотрит на меня, широко улыбаясь, а затем делает вдох, чтобы выдать:
— Я люблю тебя, Кейн.
Что?!
Я задерживаю дыхание и закрываю глаза. Сердце в груди бьется с бешеной скоростью, отдаваясь пульсацией в висках. «Я люблю тебя… люблю тебя… люблю тебя…» эхом режет мой слух голос Ди, придающий оттенок такого знакомого голоса
Эммы. Испугавшись этого звука, резко распахиваю глаза и срываюсь с места, решающим шагом направляясь к выходу.
— Эй, Кейн! Ты куда? — понимаю, что Джон рявкает мне в спину, но сейчас не до него. Меня останавливают посвященные мне слова песни:
Слезы наворачиваются на глаза; зажимая переносицу своими пальцами, я оборачиваюсь к сцене. Невероятно. Ди только что призналась мне в любви. Да еще таким открытым образом. Никогда бы не подумал, что она на такое способна.
А я? На что, вообще, способен я, кроме как трусливо вскочить с места и убежать, чтобы не думать о будущем. Неужели я все еще не в состоянии отпустить свое прошлое? А в настоящий момент я поступаю, как полный мудак. Пора окончательно положить этому конец.
Не отрывая взгляда от Дилан, прохожу мимо озадаченного Джона. Еще пару столиков и еще. Теперь я рядом с ней. С моей Ди.
Она, кажется, поет с закрытыми глазами. Стесняется толпы. Понимаю, что ей легче таким способом исполнять и проживать эту песню. Касаюсь ее руки и притягиваю к себе для объятий.
— Ди, — шепчу я, — не бойся, открой глаза. Я рядом.
Спустя секунду, вновь вижу любимый мной янтарного цвета взгляд, наполненный светом и любовью. Ее щеки порозовели от возбуждения и волнения. Я только сейчас расслышал и понял, какой же у нее завораживающий тембр голоса. Восхитительный. Мягкий. Нежный.
Продолжая петь, одной рукой она держит микрофон, а вторую кладет мне на грудь, пока я обнимаю ее за талию.
Глаза в глаза. Покачиваясь в такт. Мы словно одни на этой сцене. И больше никого. И только приятная мелодичность и потрясающий исполнения голос…
***
— Так о чем ты хотел нам рассказать? — спрашиваю я у Джона, когда спустя несколько минут мы сидим за столиком, попивая наши напитки.
Он несколько раз вздыхает и потирает подбородок, будто размышляет, стоит ли нам говорить. Давай, мужик, не тяни.
— У меня появились кое-какие неотложные дела. Это касается моего перевода в другой штат, — он замолкает, опустошая свой стакан.
На душе становится тоскливо.
— Надеюсь, это не из-за нас?
Тот с усмешкой смотрит то на меня, то на Дилан.
— Нет, конечно, нет, — мотает головой. — Я уже давно размышлял над тем, чтобы уехать и начать свою жизнь с нуля. Больше меня здесь ничего не держит, — его слова выходят с горьковатым привкусом.
— И куда тебя переводят? — растерянно интересуется Ди.
Джон равнодушно пожимает плечами.
— Не знаю точно. Так что, в гости пока не приглашу, но открытки на День Благодарения и Рождество так уж и быть — с меня, — игриво улыбается, крутя пустой стакан в руке.
Ди удивленно наблюдает за моей реакцией. Я тем более не знаю. Вообще, о чем он?
— И как надолго?
— Как только удастся осуществить задуманное.
— Черт, мужик, хватит говорить загадками. Я действительно беспокоюсь о тебе.
Джон какое-то мгновение смотрит на нас, обдумывая свой ответ. По нему видно, что он не особо желает делиться подробностями своей профессии и личной жизни. Пока висит эта неловкая между нами пауза, официант приносит еще по выпивке.
— Ладно, — прерывает наши мысли Дилан, — давайте выпьем за исполнение наших самых заветных желаний.
— Интересно, — наклоняюсь к ней ближе, — какое же твое самое заветное желание? Может быть, я в состоянии его осуществить... или уже осуществил? — поигрываю бровями и быстро чмокаю ее в губы.
Дилан тихонько хихикает, и мы, приподнимая наши бокалы, отпиваем по глотку.
— Ох, простите меня, мне нужно срочно... припудрить носик, — произносит Дилан и, кокетливо виляя попкой, исчезает из вида.
— Эй, так и шею можно свернуть, — шутит Джон, когда я откровенно провожаю ее взглядом.
Я поворачиваюсь к нему.
— А теперь выкладывай все на чистоту, — даю понять, что из меня не стоит делать идиота.
— Нечего выкладывать.
— Ладно, если не хочешь — не говори, я пойму. Но ты хотя бы знаешь, чем будешь заниматься?
Джон вздыхает.
— Не стоит за меня переживать. Я большой мальчик, — потирает слегка небритый подбородок, — я за тебя беспокоюсь, — тычет в меня напитком. — Как у тебя с Ди?
Вижу, что очень хорошо. И мне хочется надеяться, что это серьезно. С ее стороны я спокоен, а вот с твоей — не совсем.