Горизонты нашей мечты

– И все-таки ты меня защищал. Рыцарь Крейт, я крайне признательна за спасение моей жизни. Не думай, что я неблагодарная. Я немного приду в себя и решу, как тебя наградить. Может, ты хочешь чего-то попросить?

– Нет, Ваше Высочество. У меня есть все, что нужно.

– Значит, придумаю сама. Орден – само собой, но его мало.

– Разреши ему к тебе по-человечески обращаться, подруга, – ухмыльнулся без стука вошедший Май. – Хотя бы наедине. А то все Ваше Высочество да Ваше Высочество!

– О! – обрадовалась Рита. – Точно! И наследственная привилегия сидеть в моем присутствии! Привет, Май. Тебя вчера чудища не покромсали?

Крейт поперхнулся и закашлялся. Рита бросила на него недоуменный взгляд. Наверное, опять не смог вынести неуставного обращения.

– Да я шустрый, фиг догонишь, – еще шире ухмыльнулся Май, без спросу усаживаясь на стул у изголовья. – Меня даже Гра поймать не может. Грампа, я имею в виду, преподаватель местного рукомашества и железоверчения. Ну, ты ее видела, желтоволосенькая такая. Куда там монстрам! Ты сама-то как? В груди не болит? Дышать не тяжело?

– Побаливает вот здесь, – Рита провела пальцем по грудине. – Но дышать не очень тяжело. Меня как-то лечили?

– Да и сейчас лечат. Вон, – Май кивнул на квадрат на стене, переливающийся разноцветными волнами и испещренный непонятными значками. – Система в режиме регенерации. Завтра проснешься как новенькая. Кли, в смысле, Клия, директор медслужбы, появится через полчаса и устроит тебе полный цикл процедур – от клизмы и лекарственных обтираний до микстур ведрами. А пока можно поболтать за жизнь. Кошмары не снились?

– Да ну тебя! Трепло. Тут только один кошмар – ты. Ох, услышит кто из посторонних, как ты с принцессой короны разговариваешь, на месте помрет.

– Ну, наш героический дядюшка Крейт уже привык, только глазами пока еще сверкает. Скоро и сверкать перестанет. Кстати, Саомир сказал, что из дворца по магическому шару нас со вчерашнего вечера долбают ворохами безумных запросов и требований. Твою стражу Сиори сюда не пустила, у ворот оставила, так теперь лично канцлер требует, чтобы она позволила сюда кавалерийскому полку вторгнуться.

– Что, целому полку? – не поверила Рита.

– Ну, может только паре эскадронов. Перебьется. У Академии особый статус? Особый. Экстерриториальный, можно сказать. Вот пусть Барасий и держит своих вояк подальше.

– Хм… Май, а где дама Сиори? Вообще-то мне тоже здесь находиться просто так не полагается. Ректор разрешение оформила как положено?

– Без понятия. Ей хреново после вчерашнего. Она с монстрами дралась, ее приложило как следует. У себя отлеживается.

– А почему не в палате?

– Да кто ее знает…

Май приложил прохладную ладонь ко лбу Риты.

– Вроде температура нормальная. Слушай, подруга, ты серьезный разговор вытянешь? Если не в состоянии, скажи, в другой раз поболтаем. Кли говорит, тебе дрыхнуть надо еще сутки-двое.

– А что ты хочешь? – насторожилась Рита.

– Ты в состоянии или нет? Если нет, то потом поговорим.

– В состоянии.

– Замечательно. Скажи мне, прекрасная моя принцесса короны, какое у тебя самое яркое воспоминание?

– Что?

– Какое. У тебя. Самое яркое. Воспоминание. Э?

– А что вдруг за интерес?

– Считай, что я психоаналитик. А, у вас таких нет. Ну, поп-исповедник. Излей душу, заработаешь облегчение.

– А с какой стати я должна тебе душу изливать? – неприязненно осведомилась Рита. – Ты мне вообще кто? Нянька? Фаворит? Родной братец?

– Я тебе все в одном флаконе плюс надежда и опора. Рита, не выкобенивайся. Мне и в самом деле важно знать.

Май низко склонился над ней, приблизив лицо, и заглянул ей в глаза. А у него не просто серая радужка, машинально отметила Рита. Серая, но с яркими голубыми искрами. Вот сейчас он наклонится еще ниже и медленно, неторопливо поцелует ее в губы, и она ответит, закинув руки ему на плечи…

Он не наклонился и не поцеловал.

– Ну, подруга? – негромко спросил он. – Так что же?

..высокие сводчатые потолки теряются в мягко мерцающем колдовском тумане. Сквозь стрельчатые окна зала заседаний пробиваются солнечные лучи, затейливо окрашенные мозаикой витражей. Цветастые солнечные зайчики изукрашивают серый бархат покрова на столе, придавленный искусно выполненными золотыми канделябрами. В воздухе танцуют редкие пылинки, и даже грубые каменные плиты пола, выглядывающие кое-где из-под ворсистых ковров, выглядят странно уютно. Кажется, сам воздух здесь действует расслабляюще, снимая нервное напряжение, превращая непримиримых врагов почти что в друзей.