Горькая истина. Записки и очерки

— Что вы! По-вашему, при демократии так же плохо, как и у нас, где Франко сидит тираном и делает всё, что ему угодно.

— Да, может быть ваш Франко и тиран, но это вовсе не значит, что эта, с позволения сказать, номенклатура его позорит. Дело не в режимах, диктатура или демократия, или монархия, а всё заключается в людях: честны ли правители, чувствуют ли они свой долг перед отечеством, относятся ли они к своему положению как к служению, или как к доходной статье. Процветают ли в данной стране гражданские добродетели, или уже царит безответственное рвачество. Судьба государства как раз вот и зависит от ответа на этот вопрос. И мне кажется, что для государства управление одного природного хозяина во всех отношениях гораздо выгоднее безответственного хозяйничанья анонимного коллектива.

— Вы говорите — один человек. Но ведь это же реакция: смотрите, какая у нас беднота и нужда.

— Да, у вас скудная природа и бойкот вашего правительства демократиями. Выборы, конечно, необходимы, но по деловому признаку, а не партийной борьбе.

— Пусть уйдет Франко — и нам тогда помогут.

— Конечно, помогут, установят у вас демократию, но вы, испанцы, перестанете быть хозяевами вашей Испании — вам останется лишь фикция независимости, несмотря на все ваши голосования и прочие свободы.

— Мы, испанцы, на это никогда не пойдем!

— Франко — ваша независимость! — сказал я смеясь.

— Да, конечно, вы это всё очень интересно говорите и даже шутите, но мы-то задыхаемся здесь у нас в Испании от отсутствия свободы, вы не можете себе представить, как это невыносимо!

— О, я в этом прекрасно себе отдаю отчет: теперь ведь в демократиях свобода тоже сильно ограничена. Не верите? Но вы же знаете, что о многом у демократий запрещено даже упоминать.

Вот вы опять удивляетесь. Примеры? Пожалуйста. В демократических странах строжайше запрещено, а потому немыслимо, чтобы была напечатана хоть одна строчка о тех бесспорных социальных достижениях в пользу трудящихся, которые удалось реализовать до этой войны так называемым фашистским режимом. Об этом можно только шептаться, как вот вы шепчетесь на счет Франко. Критике можно подвергать представителей режима, называть их жуликами, дураками и ворами, но сохрани Бог критиковать сущность самого режима. Демократия объявлена божеством, значит, как система, она непогрешима. Вот какова свобода у европейских демократий. Примеры можно приводить до бесконечности. Не берусь судить, как там в Америке, говорят, у них демократия еще не тоталитарна. Однако же мы и заболтались. Скажите, который час, не готова ли моя рессора?

— Сейчас мы проверим часы по радио. Знаете, между прочим, мы всегда с некоторой долей волнения включаем заграничные посты — не услышим ли мы, что в Мадриде началась освободительная революция против проклятого режима Франко!

— Да, конечно, но ведь если Франко будет свергнут, у вас опять будет Народный Фронт и всё закончится коммунистической диктатурой.

— Вот этого мы только и опасаемся. И да защитит нас ля Нуэстра Сеньора де Пилар! — сказали они, крестясь.

Сдерживая улыбку, я отправился в гараж. Беда эти прогрессивные интеллигенты. Кажется, уж и гражданскую войну пережили, а бродит — таки в них это самое «революционное».

Рессора была починена электрической сваркой. Гаражом заведует энергичная женщина средних лет с совершенно седыми волосами с орденской ленточкой на платье. Я пошел расплатиться с ней в контору. На видном месте висит огромный портрет генерала Франко, украшенный цветами. А напротив фотография еще не старого мужчины в траурной рамке.

— Ваш муж? — спросил я гаражистку.

— Да, сеньор, мой покойный муж. Он всегда был истинным испанцем и ревностным католиком. Незадолго до начала гражданской войны, как-то ночью, ворвались к нам сюда вооруженные красные из народного фронта, выволокли моего мужа из квартиры и вот тут, около входа в гараж тотчас же и расстреляли.

— Я сам белый русский, сеньора, выражаю Вам мои искренние соболезнования, — сказал я дрогнувшим голосом.

— Вы — белый русский, кабальеро? — воскликнула она, вставая, — во время войны в наших рядах были и ваши соотечественники. Вива Франко! Вива ля Русиа насиональ! Аррива Эспаня! — и украдкой смахнула слезу…

«Суворовец» (Буэнос-Айрес), (из серии «Европейские миражи»),ноябрь 1953 — февраль 1954, №№ 234, 235, 237, 239.

Итальянские впечатления

I

Спустившись с Сан-Готарда по южным склонам Альп, мы проезжаем теперь по цветущей итальянской Швейцарии.