Горькая истина. Записки и очерки

Издавна на всех языках мира о Флоренции были написаны тысячи книг и многие сотни очерков, в том числе и на русском языке, включая и нашу эмигрантскую прессу. Иллюстрированно и без иллюстраций было рассказано о всех ее достопримечательностях, главным образом в области искусства, музеем которого она теперь является, а также о пульсе жизни этого замечательного города во все эпохи ее истории. Немало наших соотечественников не только побывало в этом удивительном городе, но и подолгу в нем живало. Чтобы не повторяться, отметим всё же, что Гоголь посетил Флоренцию, Достоевский там писал «Идиота», а Чайковский «Пиковую Даму».

Мы же перенесемся на этот раз не в сравнительно недавнее прошлое Флоренции, а более в глубину веков — в XV столетие, когда Ватикан сыграл свою очередную империалистическую карту на предмет искоренения православия в его целом, в том числе и в России. В те времена позиции Ватикана были очень сильны, так как католичество распространялось тогда на всю Западную Европу, ибо Лютер еще не родился и протестантство не отвоевало от Папы пол-Европы.

На этот раз наступление на православие выразилось в организации Флорентийской Унии, то есть «соединения» Католической и Православной Церквей, возглавляемого Римским Папой, с внедрением в православие католических догматов, о которых в этом кратком очерке я не имею возможности распространиться.

Следует отметить, что после крещения Руси при Владимире Святом иерархически русское духовенство было традиционно подчинено в течении почти что пятисот лет константинопольскому патриарху, а потому митрополиты на Руси всегда были «из греков». В княжение Василия Темного (1415–1462) Москва настолько уже возвысилась над хаосом удельного периода, что осознала свою миссию собирания Русской земли, а в религиозном отношении потребовалась необходимость своей автокефалии, то есть канонической независимости от Константинопольского патриарха. В дипломатическом отношении эта проблема была очень сложной: как можно было, не нарушая канонических отношений между Константинополем и Москвой, возыметь своего русского митрополита всея Руси? Последующие события предоставили эту возможность.

В первой половине XV века от Византийской Православной империи оставался всего лишь Константинополь (Царьград), который агонизировал под натиском «неверных», турецких армий и флота. Византийский император и Константинопольский патриарх, как утопающие, буквально хватались за соломинку, мня получить военную поддержку от христианского Запада. Пользуясь таким отчаянным положением константинопольских «схизматиков», папой Евгением IV и был созван Собор во Флоренции, с целью принудить погибающих греков, путем «унификации» признать главенство «латинян» в делах Церкви, то есть Ватикана.

В 1439 году этот Собор и состоялся во Флоренции, на котором присутствовали делегаты Ватикана, Константинополя и Москвы. Москву представлял митрополит Исидор (1436–1441) «из греков». Хотя он и был фактически митрополитом Всея Руси, но сердце его было греческим, а потому оно обливалось кровью при виде наступившей агонии его отечества, Константинополя.

Великий Князь Василий Васильевич снаряжал в Италию митрополита Исидора с чистым сердцем, видя в его миссии лишь идеологическую сторону примирения двух враждующих христианских Церквей, не предполагая даже об империалистических заданиях Ватикана. Митрополит Исидор смог убедить Великого Князя, что он отправляется в Италию на доброе дело обращения латинян к правой вере. Доверяя ученому и умному греку, Великий Князь отправил его с многочисленной свитой, соответственно достоинству своего государства. Свита состояла из ста человек, за которой следовал обоз в 200 коней, везших также несметное количество денег и драгоценностей. Отъезд из Москвы состоялся 8 сентября 1437 года. Делегация держала путь сначала на Новгород и Псков. В Юрьеве ее встретил с великой помпой епископ Юрьевский. Но вероисповедание населения этого города было смешанное: католики и православные. И те, и другие встретили митрополита Исидора с крестами и хоругвями, который, прикладываясь к крестам, оказывал явное предпочтение крестам «латинян», прикладываясь к православным крестам во вторую очередь. Затем он отправился в Ригу, а морским путем в Любек. Здесь православных уже не было, и митрополит вступил в полное общение с католиками. Из Любека он по прямой линии к югу спустился через германские города Нюренберг, Аугсбург, Альпийскую дорогу в Феррару (Италия), где предполагалось учредить Собор, куда и прибыл 18 августа 1438 года, почти через год по выезде из Москвы.