Горькая сладость

Вера вынесла пальто из комнаты прислуги и облачилась в него. Вернувшись на кухню, она медленно и демонстративно натянула перчатки, не поднимая глаз на Мэгги.

— Можешь не отвозить меня, я пойду пешком.

— Мама, постой...

Вера не ответила и вышла.

Хлопнув дверью перед лицом дочери, она остановилась на пороге с колотящимся сердцем. И это все, что она заслужила за свои материнские заботы? Неблагодарная тварь. И Вера решительно направилась к себе домой.

Когда вечером Эрик навестил Мэгги, та сообщила:

— Утром ко мне приходила мать.

— И как?

— Потребовала, чтобы я отчиталась перед ней о романе с «этим парнем» Сиверсоном.

Он захлопнул брошюру по плотницкому делу, поднялся со стула, подошел к Мэгги и прижал ее к себе. Они стояли в одной из спален для гостей, где он помогал ей просверлить отверстия для крепления на стене огромного зеркала в раме.

— Прости меня, Мэгги, я не хотел навлекать на тебя неприятности.

— Я ей сказала о нас.

Он отшатнулся и удивленно спросил:

— Ты сказала ей?!

— Сказала, и что? Мне так захотелось. — Кончиками пальцев она провела по его щеке под следами царапин, оставленных ногтями Нэнси. — Я готова на все, если ты не против.

— Отчиталась о романе... О, Мэгги, любимая, во что я тебя впутал! И что еще тебе предстоит перенести. Разве я этого хотел для нас с тобой? Я хотел, чтобы все было законно, как у людей.

— И пока этого еще можно добиться, я не отступлю.

— Сегодня я заполнил документы по разводу, — сообщил Эрик, — и, если не возникнет осложнений, мы сможем расписаться уже через полгода. И еще, я принял решение, Мэгги...

— Что?

— Я решил не оставаться больше у тебя на ночь. Это становится неприличным, люди сплетничают о нас.

На следующей неделе он заходил к ней почти ежедневно. По утрам иногда приносил свежеиспеченные пироги, к ленчу — рыбу. Порой он был таким усталым, что заваливался на диван и спал, в другие, более счастливые дни хотел есть, смеялся, гонял на машине с открытыми окнами. Он приходил, когда тронулся лед и вскрылось озеро, ознаменовав конец зимы. Приходил и в тот день, когда она принимала своих первых и потому неожиданных гостей, прочитавших ее рекламу в «Дор-Чамбер оф коммерс». Они пришли и спросили, если ли у нее свободная комната. В тот вечер она очень волновалась, растопила камин в гостиной, позаботилась, чтобы ваза со сладостями была полна и в нужных местах под руками оказались книги, газеты и журналы. Ее гости пообедали в городе, а вернувшись, заглянули на кухню о чем-то спросить. Мэгги представила им Эрика только по имени, и, когда гость обменивался с ним рукопожатием, она услышала:

— Рад познакомиться с вами, мистер Стерн...

Эрик помог Мэгги обустроить пристань и поставить новые скамейки в беседке, которую она построила у спуска к воде, сняв перегородки теннисного корта, давно используемого как место для парковки машин.

Когда был вбит последний гвоздь, они долго сидели на сооруженной скамейке и, держась за руки, любовались закатом.

— Кейти согласилась приехать летом и поработать со мной, — сообщила она Эрику.

— Когда?

— Занятия кончаются в последней декаде мая.

Их взгляды встретились, и он нежно провел большим пальцем по ее запястью. Слов не потребовалось, Мэгги молча склонила голову на плечо Эрика.

Настал день, когда он спустил «Мэри Диар» на воду и проплыл мимо дома, приветствуя ее гудком, и она выскочила на порог, махая ему платком, разыграв классическую сценку, о которой он так часто мечтал.

— Иди сюда, — позвал Эрик.

Она бросилась с веранды к пристани прямо по газону с проступившей весенней травой, между рядами уже цветущих ирисов и запрыгнула на палубу качающейся лодки.

А потом, когда расцвели монтморенцы и макинтоши, он вдруг приехал на своем побитом пикапе, вычищенном и отдраенном снаружи и изнутри и украшенном цветами, что растрогало Мэгги до слез, и отвез ее в цветущий сад, где, окруженные красочными растениями и ароматами, они долго сидели, грустные и задумчивые, молчали и слушали щебет садовых птиц.

А в мае, когда потеплело и она ждала Кейти, он помогал ей ремонтировать и красить неотапливаемое помещение над гаражом, а потом обставить его привычной для дочки мебелью из дома в Сиэтле.

В разгар мая было много туристов, и они почти не встречались вплоть до ночи перед приездом Кейти на летние каникулы.

Во втором часу, в темноте, под плеск волны о борт лодки они прощались на палубе «Мэри Диар» и не могли оторваться друг от друга.

— Я буду скучать по тебе.

— Я тоже.

— Как только смогу, приплыву к тебе в темноте.

— Не знаю, сбежать будет трудно.

— Посматривай меня около одиннадцати, я мигну фонарем.

Прощальный поцелуй показался им таким же мучительным, как и тот, много лет назад, когда колледж разлучил их в первый раз.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя.

Она отступила, не отпуская руки, потом разжала ладонь, и они еще немного постояли, касаясь друг друга кончиками пальцев.

— Выходи за меня замуж.

— Обещаю.

Но эти слова только бередили их боль, ибо, несмотря на то что он давно заполнил все документы, ее адвокат неизменно отвечал: мисс Макэффи не согласна на развод и желает восстановить супружеские отношения.