Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Сам я постоянно ругаю русских. Даже почти только и делаю, что ругаю их. «Пренесносный Щедрин». Но почему я ненавижу всякого, кто тоже их ругает? И даже почти только и ненавижу тех, кто русских ненавидит и особенно презирает. Между тем я, бесспорно, и презираю русских до отвращения. Аномалия («Уединенное» [РОЗАНОВ. С. 512]).

Но вот, чтобы помянуть еврея в своем самоуничижении «теплым добрым словом» — на такое только Горький сподобился. Говоря же о филосемитизме Горького — подробно об этом см. в гл. 4 — можно утверждать, что и в молодости, и на гребне всемирной писательской славы, и в страшные годы Революции и Гражданской войны, и при Советах — всю свою жизнь, он был душой и сердцем с евреями: и как мыслитель, и как народный заступник!

Возвращаясь к оценке мировоззрения Горького в целом, отметим, что оно не было догматически прямолинейным, как у большинства большевиков, а носило сложный синкретический характер. Существуют самые разные мнения касательно его отдельных «силовых линий», которые хоть и корректировались с годами, но в главном направлении оставались неизменными. Полагают, например, что:

Горьковский жестокий активизм, его «борьба с природой», как цель человеческого бытия и путь культуры находят свое обоснование в прагматической установке <Уильяма Джеймса — М. У.>: истина — это не состояние сознания, а состояние бытия, формируемого нами в соответствии с нашими целями. <…>. <Т. о. — М. У.> ….проповедь «классовой» ненависти, которую вел Максим Горький на страницах «Правды», была у него философски мотивирована мыслями одного из благороднейших американских умов[ПАРАМОНОВ (I). С. 192].

Проводится параллель между убеждением Горького, что культура — это в первую очередь «репрессия»,

организованное разумом насилие над зоологическими инстинктами людей [ГОРЬКИЙ. Т. 25. С. 239),

— и концепцией философов неомарксистов из «Франкфуртской школы», утверждающих, что

индустрия культуры — это целый промышленный аппарат по производству единообразных, стандартизированных новинок в сферах искусства, живописи, литературы, кино и др. Она не несет за собой ценностных ориентиров для человека, не направлена на духовное обогащение и просвещение, являясь, по сути, развлекательным бизнесом. Индустрия культуры понимается как разновидность товара, у которого есть производитель и потребитель. В качестве потребителя выступают массы, которые посредством стандартизированного искусства являются объектом манипулирования в капиталистическом обществе. Порождая ложные потребности, индустрия культуры превращает потребителя в пассивного обывателя, равнодушного к собственному экономическому положению, как бы тяжело оно не было [АДОРНО, ХОРКХАЙМЕР. С. 287].

Здесь, впрочем, следует иметь в виду, что Горький

в отличие от них видел в этом насильничестве культуры не минус, а плюс [ПАРАМОНОВ (I). С. 186].

В письме к Ольге Скороходовой от 3 января 1933 г. он говорит на сей счет: